Глеб Бастов - Перевал Дятлова

Внутри палатки был топор, снаружи палатки, у входа, в снегу стоял ледоруб. Если бы надо было отбиваться от животных, то это то, что они должны были бы взять с собой в качестве оружия, – но все это так и осталось нетронутым.

Так что же должно было случиться, чтобы эти люди в панике бросили палатку? Без обуви, без теплой одежды, без того, что могло бы сойти за оружие? Даже если убрать из расчета двух девушек, то у нас остается шесть выносливых парней и опытный дядька, прошедший войну не писарем в тылах. И вот эти шестеро выносливых парней, из которых как минимум двое крупные и сильные, и прошедший войну дядька – вдруг бегут, не пытаясь ни защищать палатку, ни хотя бы просто прихватить с собой топор и ледоруб для обороны на тот случай, если опасность последует за ними?..

Что же это могло быть?

Может быть, на них напал какой-то крупный и опасный зверь? Лось? Медведь-шатун? Стая волков?

Проблема в том, что дикие звери так себя не ведут. Да и люди, столкнувшись с опасным зверем, не стали бы вести себя так, как вели себя дятловцы.

Лось на голую вершину горы вообще не пошел бы – нечего ему там делать. Он идет туда, где под снегом есть чем питаться.

Волки? Волки в тех краях водятся. Но нападают они не на людей, а на оленьи стада, которые разводят манси. Да и что это за волк, который решит напасть на девятерых крепких людей? К тому же укрытых в палатке? Да и дятловцы, если бы они услышали снаружи волчий вой, – зачем бы стали резать палатку изнутри и бежать наружу, прямо к тем самым волкам? Причем не обувшись и не одевшись?

Точно так же и медведь-шатун не помогает объяснить произошедшее. Даже если бы люди и услышали какие-то странные пугающие звуки, и решили, что медведь вот-вот бросится на их палатку – снаружи прямо на ее скат, и будет через ткань крушить и рвать все, что внутри, – даже если бы ребята так подумали, то прежде всего они схватили бы топор, который был в палатке, чтобы было, чем отбиваться от зверя. Пилу. Железные части от переносной печки. А снаружи обязательно взяли бы и ледоруб.

Другое дело, если ребята и хотели бы что-то с собой взять – но снаружи были не бессловесные звери?..

Места южнее Свердловска известны тем, что там Челябинск, с его многочисленными заводами металлургии и тяжелого машиностроения, одна из крупнейших военных кузниц СССР. А чем же известны места к северу от Свердловска, куда шли в поход дятловцы?

А известны они Ивдельлагом. Это часть ГУЛАГа, административно привязанная к городку Ивдель, что в четырехстах километрах севернее Свердловска.

К 1959 году формально ГУЛАГ перестал существовать. А это значит, что и Ивдельлага тоже как бы уже нет – но колонии в Ивделе никуда не делись, конечно же. Да и название прижилось. Даже в официальных документах дела, следователь записывает за свидетелями так, как все привыкли называть местные колонии: Ивдельлаг. Следователи и сами не видит в подобном наименовании чего-то неправильного или предосудительного.

То есть фактически Ивдельлаг просто стал чуть поменьше, но никуда не делся.

Заключенные не сидят в колониях без дела. Их используют прежде всего на лесозаготовках в той самой тайге, что раскинулась во все стороны. И иногда эти заключенные бегут – или, во всяком случае, пытаются.

А если ребята столкнулись с такой стайкой беглых зеков?

Это могло бы объяснить, почему ребята ушли от палатки как без обуви и одежды, так и без того, что могло бы послужить оружием (топор и ледоруб), и почему кто-то разрезал палатку – а резали-то не хозяева палатки, а те, кто зашел в палатку, когда дятловцев выгнали. Посидели, погрелись, а когда уходили, то ушли не через выход, а порезав бок, чтобы хозяева палатки не смогли больше воспользоваться этой палаткой. Или просто куражились.

Да и странные травмы – перелом ребер у Золотарева и Дубининой, вырванные язык, глаза…

Между прочим, такие странные переломы ребер, когда снаружи не видно заметных следов от ударов, характерны именно для зековского быта: когда человека в лагерной телогрейке, не раздевая, валят и топчут ногами, прыгают ему на грудь, либо берут за руки и за ноги, раскачивают и бьют грудью об угол или о столб. (Это все именно для того и выдумано, чтобы внешних следов убийства не было заметно – особенно если у тех, кто осматривает место убийства, есть желание приподзакрыть глаза на то, что это было именно убийство. Лагерным властям проще считать подобное смертью по естественным причинам или в результате несчастного случая, чем заводить дело об убийстве, тем самым портя себе отчетность.)

Но есть две вещи, которые сразу делают эту версию почти невозможной:

Во-первых, вещи дятловцев. Ничего из вещей не пропало, и даже еда. А среди продуктов была, между прочим, фляга со спиртом. И вот представьте себе беглых зеков, ушедших от зоны на сотни километров – на каких лыжах идут? в какой одежде? что ели, пока сюда добрались? – и вот эти вот зеки не замечают порезанного уже на куски шмата корейки, игнорируют флягу со спиртом, не берут никаких теплых вещей, – да вообще никаких вещей. Не забирают фотоаппараты, что по тем временам ощутимая ценность, не берут часов. Даже деньги в куртке не тронули!

А если это все нетронуто, то получается, что мотива для нападения и убийства просто не было?

(Конечно, если версия с зеками очень нравится, то можно постараться и выдумать зекам иной мотив. Например, нападали не ради вещей. Туристы столкнулись с зеками случайно, и зэки просто не хотели, чтобы студенты доложили о них, ну и вот, пришлось… Но с подобным мотивом тоже все не клеится. До ближайшего жилья несколько дней пути. Даже если бы ребята бросились со всех ног с желанием доложить о беглых, то пока они дойдут туда, откуда смогут отправить сообщение, а затем пока будут передавать сообщение до колонии, пока на него среагируют… Это сколько времени пройдет? Даже если после этого из колонии вышлют солдат на вертолетах, все равно облава прибудет на место только через неделю после встречи. За это время зеки уйдут от этого места так далеко, что надо уже искать заново. А главное, это не отменяет исходной нестыковки: неважно, по какой причине зеки убили туристов. Но уж после убийства-то вещи туристов все равно бы прихватили – уж во всяком случае выпили бы спирт, взяли мясные продукты и деньги. Но нет, все это осталось нетронутым.)

Вторая вещь, которая делает версию с зеками почти невозможной, – это следы. Зеки не могли появиться из ниоткуда, убить туристов и тут же исчезнуть в никуда.

Прежде всего, крайне сомнительно, чтобы зеки вообще могли объявиться в тех местах. На пятьдесят километров от места трагедии нет ни одной заимки бывшего Ивдельлага. Ни действующей на тот момент, ни хотя бы брошенной. Никакой. То есть нет места, в котором зеки могли бы оказаться как в перевалочном пункте, где можно переночевать или припрятаны подготовленные для побега заранее продукты и вещи. А уж до самих зон, откуда зеки могли бы бежать, и вовсе не одна сотня километров.