Артем Патрикеев - Байки актера массовых сцен. Начало…

– Хм-м, – смотрел бригадир. – У нас будет пять сцен, но взять я тебя смогу только на одну. Надо только решить, на какую.

Вот так благодаря своей футболке я не сумел поучаствовать даже в двух сценах. Один раз только бригадир еще в сомнениях посмотрел на меня, выбирая рабочего на дороге, но потом покачал головой и назначил другого.

Так не совсем удачно прошел мой первый съемочный день, причем весьма длинный. Хорошо хоть, все заплатили и отпустили с миром. Умнее буду. Первый блин, как известно, всегда комом.

Съемки проходили в больнице. Массовка собралась, но один из вызванных пришел одетый не по форме. Меня-то выбрали больным, так что тут все было просто (тренировочный костюм, тапочки – в общем, это все), а вот тому нужно было побывать в роли эксперта.

– Почему ботинки неподходящие? – грозно спросил бригадир.

– Что? – удивился тот.

– Речь была о каких ботинках? Классических! А ваши на кроссовки смахивают, еще и цвет какой-то непонятный!

В общем, из-за неподходящих ботинок отправили парня домой без всякого гонорара. Но зато встал вопрос: кого же брать на его место?

Мы сидели на диванчиках и ждали, когда нас позовут. Мимо прошел режиссер. Потом еще раз… и еще.

– О, я тебя где-то видел! – неожиданно обратился он к одной девушке.

Та поздоровалась.

– Ты у меня снималась?

– Да, – кивает та в ответ.

– Ты играла сотрудника полиции. Точно, я вспомнил. Тебе сегодня сниматься нельзя.

– Как нельзя?

– Потому что в прошлый раз был крупный план. Как я тебя медсестрой возьму? Нет, так не пойдет. Вот будем снимать в участке – там можешь сколько хочешь в форме ходить, а так нет.

Режиссер удалился. Бедную девочку с небольшой компенсацией бригадир отправил домой. Что поделать.

Затем бригадир прошелся и внимательно посмотрел на оставшихся. К нему подошел режиссер.

– Встаньте, пожалуйста, – обратился он ко мне, а затем тут же к бригадиру: – Его можно сделать экспертом.

«Вот повезло, – подумал я. – Только начал сниматься, а уже экспертом сделали».

– А вы уверены, что на него одежда найдется?

– Думаю, да.

– Хорошо.

«Фух, повезло».

– Пойдем со мной, – позвал меня бригадир.

Мы направились к машине с реквизитом.

– Нет, у него явно сорок четвертый, а у нас сорок шестой самый маленький, – сказала, как отрезала женщина-костюмер.

«Вот не повезло-то». Из-за своего роста и объемов я не подошел на более интересную роль.

– Ладно, иди пока обратно, – послал меня бригадир.

Возвращался я в слегка подавленном настроении. «Ну что за невезухость»!

Сидели мы еще минут тридцать, когда наконец нас позвали. Я, как и планировалось, нацепил спортивный костюм, надел тапочки и сдал ждать, пока позовут.

– Так, еще одного в палату, – сказал режиссер, ткнув пальцем в меня. – Ты, давай в палату.

Я зашел в палату, где уже на одной койке лежал парень из массовки, а на другой – один из актеров «со сломанной ногой».

– Так, вы будете играть в карты…

Режиссер говорил быстро, но все по делу. В данном случае он обратился ко мне и второму массовщику, но затем тут же переключился на другое:

– Где у нас карты? Реквизит!

«Ну ладно, хоть так».

Нам дали карты, и мы принялись резаться в «дурачка». Режиссер посмотрел несколько секунд.

– Нет, ты играть не умеешь, – показал он на моего партнера, затем отошел и поманил меня рукой: – Иди сюда.

Меня посадили рядом с актером.

– Будете играть.

Дальше пошло самое интересное: мы с актером играли в «Двадцать одно», а в это время входил другой артист, причем весьма и весьма известный. Здоровался со мной за руку, говорил текст, затем отправлял меня восвояси. В общем, я оказался в самой гуще событий, причем во время довольно длинной сцены!

«Вот повезло!!!»

Вот так одно невезение перешло в везение. Я сумел не просто сняться в центре событий, но и посмотреть, как все организовывается: сначала снимали с одного ракурса, затем выдвинули кровать и снимали уже из-за нее. Вы же наверняка знаете, что одна и та же сцена снимается с разных позиций, это съемка с кучей перестановок. А иначе как бы зрители сумели посмотреть в лицо всем актерам, а не только тем, в чью сторону направлена камера?

Никогда не знаешь, где повезет, а где нет. И что будет везением, а что наоборот – неудачей.

Бригадир как-то разговорился, пока мы стояли и ждали какого-то действия: «Вот у меня ребята знакомые – омоновцы. Настоящие. Я их звал иногда на съемки, причем они сами вызывались приехать. И вот прихожу я на съемочную площадку, а там стоит куча дорогих машин. Режиссер ко мне:

– Не знаешь, кто это приехал?

– Да это моя массовка, – скромно отвечаю я.

– Ну хорошо, сейчас сцену раскидаем…

– Да ты дай им самим раскидать, они тебе в момент все сделают.

И правда, пока мы чаю попили и на площадку подошли, ребята-омоновцы всю сцену раскидали, после чего и сняли ее за два дубля. Вот что значит профессионалы!»

Мнение одного из массовщиков:

– Вообще с настоящими омоновцами никто работать не любит, потому что для них нет разницы – на работе они или в фильме снимаются. Как идет команда «начали», так работают по полной.

Другой человек подхватывает:

– Да, да! Меня один раз так приложили! Я ему говорю: «Ты чего? Это же фильм снимается!». А тот ноль внимания, так и продолжал работать жестко, как с настоящим преступником.

– В общем, безбашенные они, – подвел итог первый.

Другой момент.

В фильме проводится захват людей в притоне. Работает ОМОН (подчеркиваю, ненастоящий, только актеры). Вопли, крики, вывод людей из квартиры. «Стоп! Снято!»

Ребята приходят в себя, перешучиваются, выходит человек из киногруппы:

– Это чьи там часы остались?

– А, мои! – восклицает один из «наркоманов». – Ремешок оторвался, – добавляет он, разглядывая то, что осталось.

– Это ничего. – В разговор вступает режиссер. – Вчера омоновцы сломали два пистолета и автомат.

– Вот поработали!

Все посмеялись.

После трудных и долгих съемок я возвращался домой. Теперь я уже был массовщик с многолетним стажем, и как раз вчера вышел фильм, в котором моя физиономия мелькала несколько раз и довольно долго. Так что в какой-то степени я чувствовал себе звездой.

Сначала на меня обратили внимание люди у турникетов в метро. Затем практически все пассажиры на эскалаторах. «Неужели я стал так известен? А ведь всего лишь один раз, по большому счету, засветился. Как трудно приходится профессиональным актерам – им, наверное, вообще проходу не дают».

Когда миновала половина эскалатора, я уже не сдерживался: улыбался чужим взглядам, махал рукой, кивал головой. Люди в ответ улыбались, иногда махали в ответ. Жаль, что никто автографа не попросил, а то было бы интересно.