Андрей Михайлов - Как мы жили в СССР. Зимой

На почте подписывались на любимую периодику – «Пионерскую правду», «Юный натуралист», «Юный техник», «Моделист-конструктор». И даже умудрялись пополнять свои филателистические коллекции и собрания открыток.

Ну, а на этих снимках – школьная экскурсия на почту. Наше почтовое отделение, кстати, доселе сохранило своё место в том же самом помещении, на первом этаже здания Поссовета (а ныне – акимата), где и появилась в самом начале своего существования. Время же съёмок, предположительно, год 1967—68. Школяры – класс моей сестры Ляли.

В Советском Союзе не было презренных профессий. Это считалось принципом основополагающим. Хотя пролетарии, особенно расслабившись после работы, ругали интеллигентов, а интеллигенция посмеивалась над колхозниками. Но всё это без злобы и последствий.

Так что на курорте в Крыму или в Пицунде в одном номере могли, например, запросто поселить профессора из МГУ и сантехника из Свердловска. А в другом – чабана из Джамбульской области и мелкого партработника из Латвии.

Это потому, что для всех для них действовали равные социальные гарантии и одинаковые профсоюзные льготы. В те коммунальные времена в гостиницах, санаториях и домах отдыха к тому же практически отсутствовали варианты одноместного расселения, и любому отдыхающему-одиночке предстояла неизбежная лотерея сожительства с незнакомцем.

Над нашей школой шефствовали физические институты в которых работали наши родители. Одна из лабораторий ИЯФа. 1968 год.

В СССР полагали, по крайней мере официально, что человек труда – ценен сам по себе. И нет разницы, где он работает. Главное, что работа у него есть, и самое важное, как он с ней справляется.

Потому и в наших школах в те времена практиковались регулярные экскурсии туда, где работали наши родители. Или же просто – на ближайшие производства. Тем более, что у каждой советской школы был обязательно свой «шеф» – какое-нибудь рядом стоящее предприятие.

Во время этих экскурсий можно было не только узнать, но и пощупать взрослую жизнь, соприкоснуться с тем, что ещё только маячило на дальней периферии твоей начинающийся биографии. И, скажу по себе, это были увлекательнейшие моменты практического миропознания!

Объектами школьных экскурсий часто бывали и различные музеи. Автор с одноклассниками. Лена Жукова, Эдик Боос, Таня Трухачёва.

Открытие окружающего мира всегда завораживает любого нормального ребёнка. Когда же всё ещё можно потрогать собственными руками и взрослые не кричат тебе то и дело «не лезь!», «упадёшь!», «отойди подальше!», а напротив, позволяют побыть немножко с ними на равных, чего-то покрутить, чего-то понять, осознать значение рабочего места, словом, поприсутствовать в их взрослой жизни – это притягивало вдвойне.

Неслучайно каждая такая школьная экскурсия на производствобыла для нас маленьким праздником. Куда бы она ни направлялась – на ближайшую автобазу, или на строительство Капчагайской ГЭС.

Помню, как в начальных классах нас знакомили с «мехмастерскими», которые находились в закрытой зоне Института ядерной физики. Огромные станки, мостовые краны, двигавшиеся по рельсам под потолком, звуки работающей техники, запахи химикатов и смазок – всё это произвело должное впечатление. А особенно – электролитическая ванна, в которую погружали какие-то обрезки и детали, покрывая их поверхность блестящим слоем металла.

Орденоносный «Табаксовхоз». Ещё одно хорошо знакомое предприятие. 1960-е.

Однако не меньше порадовало и посещение коровника «на бригаде» ближайшего совхоза имени Панфилова. Где на наших глазах добрые тётечки в белых халатах (в теоретически белых) не только кормили и поили, но ещё и доили флегматичных бурёнок. И тут же потчевали нас, юных экскурсантов, пенистым парным молоком. Оттуда в памяти засело патриархальное мычание коров, смачное трумканье молочных струй по стенкам цинкового ведра, запах свежего сена и ещё более свежего навоза.

…А одна из последних школьных экскурсий, в которой мне довелось поучаствовать, случилась уже после окончания школы, когда я, ленинградский студент, на выходные мотался ночными поездами в Таллин, где жила моя подруга, ещё не окончившая свой десятый класс. Однажды она сделала мне предложение, от которого я не смог отказаться. Раствориться среди её одноклассников и вместе с ними пройти экскурсией по цехам знаменитой кондитерской фабрики «Калев», работавшей в те годы в основном на экспорт.

От посещения эстонского конфетного гиганта осталось чувство гордости за качество советской продукции, которой мы не видели на прилавках, и… Глубокое отвращение к шоколаду, на который я не мог смотреть без содрогания несколько месяцев! На фабрике нам разрешили пробовать всё, что только текло по конвейерам, но с условием, что ни одна конфетка не будет вынесена за проходную.

В СССР не начинали ставить ёлки на площадях и в витринах с конца осени. Рабочие будни тянулись буквально до самого праздника. Что не мешало людям испытывать радостное волнение в предвкушении Нового года.

Если я скажу, что в бытность СССР любимым праздником были вовсе не Первомай и 7 ноября, а Новый год, то это может стать открытием лишь для тех, кто Советского Союза не нюхивал. Кто жил и рос в Его времена, тому ничего объяснять не нужно. А потому приятнее просто вспомнить о приятном. И самом приятном.

Итак, к празднику праздников начинали готовиться загодя. Недели за две, за три. Во-первых, нужно было сотворить достойный новогодний стол. Для этого предстояло отстоять не одну очередь, изрядно помять бока и помотать нервы. Но всё это воспринималось простодушными строителями коммунизма как данность и лишь усугубляло мечтания по поводу общества, в котором будет «каждому по потребностям».

В ожидании Деда Мороза. Детский садик Посёлка. Середина 60-х.

Культовый фильм Эльдара Рязанов «Ирония судьбы» навсегда отпечатал в социальной памяти поколений новогоднюю атмосферу 1970-х годов. То что действие фильма, в котором важное место занимает достойное застолье, проистекало в СССР, может подвигнуть юных вскормленников интернет-сетей, переначитавшихся злобненьких комментариев «специалистов», к мнению, что это лишь кино, а на самом деле всё было вовсе не так.