Дмитрий Володихин - Князь Иван Шуйский. Воевода Ивана Грозного

Князь Петр Иванович Шуйский, несомненно, имел представление о политических и конфессиональных сложностях в лагере неприятеля. И он знал, до какой степени Полоцк важен для всей войны из-за своего расположения. Как отец, он разъяснял всю эту непростую ситуацию сыну, и тот жадно внимал, научаясь быть «мужем брани и совета».

Судя по тому, что первый разряд для похода был составлен в сентябре 1562 г., подготовка войск началась именно тогда. По своему масштабу это военное мероприятие было грандиозным, едва ли уступавшим походу на Казань 1552 г., и требовало тщательной организации сбора сил.

13 сентября 1562 г. Иван IV вернулся в Москву из Можайска, и уже до 22 сентября был составлен 1-й разряд планируемого похода. В этот день были разосланы приказы по городам и московским воинским людям «чтоб… запас пасли на всю зиму и до весны и лошадей кормили, а были б по тем местом, где которым велено быти, на Николин день осенней». 23 сентября на Вятку, Балахну, Кострому, Чухлому, а также в Галич, Унжу, Парфеньев, Каликино, Шишкилево, Жехово, «в Судаи», в «Верх Костроми» и к Соли Галицкой были посланы дети боярские «сбирати пеших людей». В ближайшие дни воеводам по городам на «годовой службе», назначенным для похода на Полоцк, было указано быть готовыми к «зимней службе», а духовенство получило повеление «нарядить» 230 «своих людей» [61] Лебедевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 29. С. 301; Сапунов А. Витебская старина. Т. IV. 1885. С. 30–32. .

Рать собиралась по полкам в 17 городах, не считая сил, которые вышли с самим царем из Москвы. Общая численность всех сил составляла, как минимум, порядка 120 тысяч человек. Эти данные складываются из нескольких источников. Подробный разряд Полоцкого похода указывает, что дворян набрано было около 19 тысяч, казаков, служилых черкасов, мордвы, татар – около 12 тысяч. Видимо, в этом разряде не указаны вооруженные дворовые люди дворян (боевые холопы), поэтому число бойцов дворянского ополчения может быть и значительно выше. Летопись, а также сочинение Файта Зенга дают численность стрельцов (не вошедших в разряд) – 12–20 тысяч [62] А. Лобин считает, что стрельцов было порядка 4 тысяч московских плюс незначительное количество городовых. Это заключение делается им на основе подсчета стрелецких голов, упомянутых в Разрядной повести о «полоцком взятии» (упомянуто стрелецких 8 голов). Их количество умножается на штатное число бойцов стрелецкого «прибора» («приказа») в 500 ратников. Итого получается 4 тысячи. Но характер упоминания стрелецких голов в Разрядной повести оставляет возможность того, что названы не все головы. Далеко не все силы армии были использованы в боевых действиях под стенами города и в противодействии деблокирующему литовскому корпусу. А значит, могли быть задействованы не все стрелецкие приказы и, следовательно, не все стрелецкие головы упомянуты, поскольку Разрядная повесть перечисляет тех, кто так или иначе выполнял тактическую работу. Следовательно, стрельцов могло быть и больше ( Лобин А.Н. К вопросу о численности вооруженных сил Российского государства в XVI в. // Studia slavica et Balcanica Petropolitana. 2009. № 1–2. С. 55). Поэтому пока цифра в 12 тысяч не может быть окончательно снята. , но даже меньшее число здесь может быть преувеличением, а большее – преувеличение заведомое. Псковский летописный свод 1567 г. говорит о 81 тысяче человек, составивших «посоху» – толпы людей, предназначенных для транспортных, погрузочно-разгрузочных и инженерных работ. Отсутствуют данные о посохе по другим городам, кроме Пскова. Следует поставить данную цифру под сомнение: демографический потенциал Псковской земли XVI столетия довольно скромен, вряд ли она могла дать 80 с лишним тысяч посошан. Явно речь идет о посошанах, вызванных из разных городов России [63] Посоха собиралась для похода 1562 г. в Можайске, Калуге, Ярославце, Кременске, Верее, Вышгороде, Боровске, Рузе, Звенигороде, Волоке, Погорелом городище, Зубцове, Ржеве, Холме, Молвятицах, Пскове и Вязьме (См.: Сапунов А. Витебская старина. Т. IV. 1885. С. 29–30); Лебедевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 29. С. 312; Сапунов А. Витебская старина. Т. IV. 1885. С. 33–45; Псковские летописи / Под ред. А.Н. Насонова. Вып. 2. 1955. С. 243–244; Форстен Г.В. Акты и письма к истории Балтийского вопроса в XVI и XVII столетиях. СПб., 1889. № 33. .

Стоит разобраться в этих цифрах. Иностранцы, посещавшие Московское государство в XVI столетии, нередко писали о колоссальных армиях, собиравшихся по воле наших государей: 200 тысяч бойцов, 300 тысяч бойцов… Но до какой степени это можно считать правдой? Страна ни в экономическом, ни в демографическом смысле не могла обеспечить боевой выход такого количества полноценно вооруженных, обученных, обеспеченных конями и всем необходимым снаряжением ратников. Впечатление многолюдства создавала как раз посоха – многочисленная, плохо вооруженная или же вообще безоружная: обозники-«коше вые», обслуга артиллерийских орудий… Это, конечно, второстепенные по своей боевой значимости силы, они в принципе не способны сыграть в бою сколько-нибудь значительную роль. Посохи под Полоцком могло быть 30 тысяч человек, как полагает современный историк А.Н. Лобин, поскольку этого количества хватило бы для обслуживания артиллерийского парка нашей армии. Ее могло быть в несколько раз больше (и это более вероятно): Псковская летопись четко говорит о 81 тысяче посошан, причем у псковичей была возможность подсчитать численность посошной рати, поскольку они занимались ее материальным обеспечением; да и рабочие руки посошан требовались не только при обслуживании пушек, но и для многоразличных инженерных работ. Однако все эти десятки тысяч нельзя было поставить в строй при вооруженном столкновении с неприятелем. Поэтому надо признать: численность посошной рати слабо влияла на реальную боеспособность армии.

Боевое ядро составляли четыре силы: во-первых, дворянское ополчение, во-вторых, служилые иноземцы (европейские наемники), служилые татары, мордва, черкасы, ногайцы и т. д., в-третьих, казаки и, наконец, в-четвертых, стрельцы. Если высчитать силу этого боевого ядра в полоцком походе, то она минимально составит порядка 35 тысяч воинов (19 тысяч конных дворян, 12 тысяч казаков, служилых черкасов, мордвы, татар, а также минимальное количество стрельцов, определенное современным исследователем в 4 тысячи). Максимально возможная численность ратников значительно выше. По современным представлениям, в начале Ливонской войны количество «боевых холопов» или, иначе, «боевых слуг», приведенных с собою помещиками, составляло в среднем несколько менее одного дополнительного полноценного бойца на одного дворянина [64] Смирнов Н.В. Боевые холопы в составе поместной конницы в первой половине XVI – первой половине XVII в. // Исследования по истории средневековой Руси. М.; СПб., 2006. С. 374. . Таким образом, численность дворянской конницы следует увеличить на 19 тысяч бойцов (итого ее будет примерно 38 тысяч). А если численность стрельцов принять в 12 тысяч, тогда количественная мощь всего боевого ядра русского войска составит 62 тысячи человек – без учета иностранных специалистов и ратников из сопровождения артиллерии. Итого: между 35 и 62 тысячами человек.