Валентин Фалин - Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Нередко обсуждения истории страны во второй половине XX века провоцировали его на воспоминания – о его работе в Германии в начале 50-х годов, о работе в Комитете информации, о Хрущеве, Брежневе, Андропове, о западных политиках – Гарольде Вилсоне, Вилли Брандте, Гельмуте Шмидте… Воистину, его устами звучала история. Он воссоздавал прошлое в мельчайших деталях. Для нас – историков – он сам был источником по истории недавнего прошлого.

В этих автобиографических отступлениях раскрывалась и личность Валентина Михайловича – его чувство собственного достоинства, широчайшая образованность и увлеченность искусством – живописью, музыкой, поэзией, его патриотизм и служение делу, а не лицам. Он был веселым и остроумным участником кафедральных посиделок, его любили и уважали.

Отдельная тема – участие В.М. Фалина в заседаниях совета по присуждению ученых степеней. Он неизменно приезжал на заседания, готовый к обсуждению работ, предварительно изучавший и автореферат, и работы. Его участие в дискуссиях всегда было точным, аргументированным, нередко находившим новые аспекты в теме, представленной для защиты.

Рассказывая о Валентине Михайловиче, я не могу не сказать о его добром ангеле – Нине Анатольевне, непременно сопровождавшей его на всех заседаниях ученого совета, милом и приятном собеседнике.

Работа В.М. Фалина в Академии госслужбы продолжалась больше десяти лет и закончилась практически с прекращением существования этой академии и ее переделки в Академию народного хозяйства и госслужбы. Позиция нового руководства академии по отношению к истории России как предмету второстепенному привела к тому, что кафедра фактически прекратила свое существование. Наша дружба с В.М. Фалиным продолжилась, как и сохранилось бесконечное уважение к этому истинному патриоту России со стороны его многочисленных учеников, слушавших его лекции и спецкурсы.

Нам повезло, что в жизни был Валентин Михайлович Фалин.

Профессор,

д. и. н., заслуженный деятель науки РФ,

главный научный сотрудник Института российской истории РАН,

главный редактор журнала «Российская история»

Пихоя Рудольф Германович

С Валентином Михайловичем Фалиным я познакомился в 2001 году, когда он пришел к нам на кафедру истории российской государственности РАГС. Наши отношения носили доверительный характер. О чем хотелось сказать в первую очередь: Фалин обладал моральными принципами и идеалами, свойственными человеку европейской культуры; на бытовом уровне это проявлялось в одинаково ровном и доброжелательном отношении к собеседнику, он избегал общих фраз и пустых рассуждений, его речь всегда была предметна и образна, большой запас знаний, дипломатический и жизненный опыт вызывали общий интерес. Фалин обладал феноменальной памятью, во время его лекций, больше напоминающих беседы, «оживали» исторические персонажи, которых он знал лично по своей дипломатической и государственной практике. Знание им своего предмета было доскональным, знаток отечественной и мировой культуры, Фалин обладал системным, нередко парадоксальным мышлением с ярко выраженным ироническим складом ума («аттическая соль» присуща многим его трудам, а еще больше устным выступлениям).

Фалин долго жил и много видел, общался с лидерами зарубежных стран, наблюдал и анализировал исторические процессы. Он имел мужество «проститься с прошлым», не цеплялся за изжившие себя политический курс и режим, но он также хорошо понимал и видел те риски и реальные угрозы, которые возникли перед страной на рубеже веков. В отечественном истеблишменте времен перестройки он не принадлежал ни к «ястребам», ни к «голубям», всегда оставался самим собой, ставя на первое место ум, чувство собственного достоинства и ответственности за порученное дело. Его взвешенная и продуманная позиция по германскому вопросу во времена М.С. Горбачева свидетельствует об этом.

Поражало то, что при своем высоком социальном статусе в кафедральных делах он отличался ответственным отношением к любому, даже мелкому делу, а высочайшая исполнительская дисциплина была его второй натурой.

Его перу принадлежит множество работ, но на меня наибольшее впечатление произвела монография, посвященная антигитлеровской коалиции. Этот труд представляет образец научного исследования: полемически заостренный, он содержит глубокий анализ скрытых пружин, двигавших внешней политикой ведущих держав – участниц мирового конфликта. Сегодня, пользуясь фалинским выражением, мы сидим с Соединенными Штатами и Великобританией в «разных лодках», но было время, когда внешние обстоятельства поместили нас в «одну лодку». Возможно, этот исторический опыт не пройдет для нас даром.

Профессор МПГУ, д. и. н. Василий Петрович Попов

Еще где-то стенали орудия, огрызались автоматы, шипели и рвались фаустпатроны. Еще пламя долизывало остовы зданий, танков, людей. Но это уже не была война. Та, самая жестокая, тяжелейшая война в нашей истории, в истории вообще, – закончилась.

Сорок шесть месяцев и две с половиной недели длилось сражение. Каждый день – в год. Каждый год – в век. Сегодня, на отдалении 39 лет, все так же необозримы перенесенные советским народом испытания. Все так же недостает нужных и верных слов, чтобы сложить летопись Великой Отечественной с ее непреходящей славой и неутихающей скорбью. Чтобы воздать должное подвигам. Легендарным и безвестным.

И существуют ли такие слова? Слова, способные донести до потомков пронзительную боль утрат и ликующую радость, что охватила советских людей с восходом солнца 9 мая. Может быть, в час торжества добра над злом нет ничего праведнее молчания, нет ничего искреннее поклона земного памяти тех, кто жизнями своими остановил огненный вал, поднятый фашистской нечистью против Страны Советов. Кто умер, чтобы жили и радовались жизни мы, чтобы жили по-человечески все люди всех континентов.

Двадцать миллионов – десятая часть довоенного населения Советского Союза – не увидели света Победы. Свыше трех миллионов из них были коммунистами. В борьбе за свободу Родины, за социалистические идеалы погибли четыре пятых от общего числа членов ВКП(б) кануна войны. Так переводилось на суровый язык военного лиха высшее призвание партии – служить народу, веление сердца, побуждавшее коммунистов прикрыть собой товарища, быть там, где труднее, быть всегда впереди. И такова диалектика прогресса – на место павшего борца вставали двое новых.

«Не будет капитуляции, не будет мира или перемирия. Или уничтожение России, или наше уничтожение», – бесновались гитлеровские заправилы. «Советы должны быть разбиты, точно так же, как прежде мы должны были разбить (немецких) коммунистов, чтобы прийти к власти», – записал 8 мая 1943 года в своем дневнике Геббельс «откровение», явившееся фюреру.