Игорь Вебер - Созидатель. Вячеслав Заренков

Ах, если б умел!

Не распухли бы губы от его поцелуев!

Галина ринулась в ванную, чтобы остудить лицо холодной водой, а Слава за ней, и дверь на замочек. Виктор начал стучать кулаком по хрупкой двери. Замок отлетел, он вошел, грозный, злой.

– Значит, так?

Виктор знал себе цену. Он был уверен, что любая девушка за ним побежит, лишь помани. Не Галина, значит, другая. Подумаешь!

– Теперь между нами все кончилось, – строго сказал девушке Соломатин.

А со Славой все началось.

В начале марта 1969 года, накануне своего восемнадцатилетия, Вячеслава Заренкова выбрали (а не назначили!) бригадиром специальной бригады. Одиннадцать мужиков в коллективе. Все взрослые, отслужившие в армии, кто-то уже обзавелся семьей и детьми, плохими привычками, заматерел в кости и в плечах. И вот тебе на! Над ними новый начальник. Не великий, если рассматривать иерархию должностей в строительной отрасли, но все-таки – бригадир!

– Это дело надо отметить, – ядовито отреагировал Владимир, тридцатилетний рабочий, крепкий детина. Время приближалось к обеду. Выпить по стопке на перерыве это не грех. Меси да носи, тут трезвость особая не нужна. Мужики привычно скинулись по рублю.

– Бригадир, сгоняй за закуской. Колбаски, хлебушка и три «Столичной». Обмоем твой взлет, – Владимир ехидно хохотнул и протянул Вячеславу скомканные купюры. – Сегодня гульнем!

Парень вскипел. Это его задевало. Но сдержался, взял деньги, ушел.

На обратной дороге Вячеслав подобрал кусок арматуры, короткий, в полметра, металлический прут, засунул его себе сзади за пояс.

Вернувшись, как ни в чем не бывало, расстелил газетку, нарезал хлеба и колбасы. Чуть поодаль поставил три бутылки спиртного. Мужики, теперь уже члены ЕГО бригады, собрались к столу.

– Шаришь, салапет! – одобрительно крякнул Володя. – А ничего у нас бригадир, да, мужики? С таким работа пойдет!

И снова засмеялся недобро.

В этот миг Вячеслав неуловимым движением выхватил из-за спины арматурину и хрястнул ею по бутылям. Звон стекла, похожий на хруст хрустальных костей, и драгоценная жидкость растеклась по грязному полу бытовки.

– Ты что? Да ты совсем обалдел? – и дальше эпитеты и эвфемизмы, выражающие отношение рабочего класса к революционным маневрам младшего товарища и коллеги.

Владимир буром попер на Заренкова, готовя широкий замах, но тот коротким движением все того же прута огрел его пару раз по бокам. Огулял, как корову, кнутом и пружинисто отскочил, меняя траекторию боя. Он держал «оружие» наготове – еще шаг, и повторит свой прием.

В этот миг кто-то из мужиков что-то понял, кто-то понять не успел, но мысль зародилась, пошла по нейронной цепи, блокируя резкие движения и ненужную речевую активность.

– На рабочем месте пить никто не будет! – твердо сказал Вячеслав. – Кому не понятно? Я повторю! Никто, никогда!

Как-то всем стало не по себе. Кусок в горло не лез.

Так молодой бригадир сказал свое слово. Поставил себя как мужчина.

– Молодец, Славка! – сказал вечером Соломатин. Слух о смелом поступке молодого бригадира быстро разнесся по общежитию. – Настоящий мужик, у нас в армии таких уважали!

Нет, он не злился за то, что Заренков отбил у него Галину.

– У меня таких еще миллион будет! – уверенно говорил Виктор.

– А мне миллион не нужен, – отвечал Вячеслав. – Мне нужна только одна.

Бригадир Заренков внимательно изучал документы, чертежи, проекты, таблицы замен. Всматриваясь в них, старался добраться до сути, увидеть в лабиринтах линий и цифр логику и здравый смысл. Вот, например, арматурные конструкции. Как известно, есть арматура несущая, а есть вспомогательная. Если посмотреть в проект, там указано: диаметр вспомогательной арматуры должен составлять от двенадцати до четырнадцати миллиметров. Но какая в этом необходимость? Ведь она является всего лишь связующим звеном конструкции! В таком случае целесообразнее применять арматуру диаметром не четырнадцать, а шесть миллиметров, и шаг между металлическими прутьями можно делать шире, не двести, а триста миллиметров. И даже в пересчете на один промышленный объект – а это тысячи метров арматуры! – экономия металла получается солидная. Не сотни килограммов, а тонны!

Бригадир изложил свои соображения в рационализаторском предложении, и оно было принято руководством, за что Заренкова на День строителя наградили почетной грамотой и денежной премией.

За первым рационализаторским предложением последовало второе, и третье, и десятое. Вячеслав к каждому этапу, к каждой фазе строительных работ относился… не как бригадир. Все-таки у бригадира есть свои границы ответственности, довольно узкие, а он выходил за них. Смотрел выше, думал шире. Обнаруживая проблему, он анализировал ее с позиций мастера или даже прораба: а как бы я поступил? Как правильнее, эффективнее, рациональнее? Этот процесс было уже не остановить. За рацпредложениями пошли изобретения – настоящие изобретения, на которые в Москве оформлялись патенты. Но это уже потом, потом…

Двадцать восьмого марта 1969 года Вячеслав Заренков пригласил на свой восемнадцатый день рождения друзей по общежитию и Галину с двумя девушками, Валей и Машей. Галя купила для именинника скромный букет красных тюльпанов. Подарила, сели за стол.

– Но я ненадолго. Я сегодня в ночную смену работаю.

Было весело, шумно, и Галине казалось, что она ушла по-английски. Тихо, не привлекая внимания, ни с кем не прощаясь. Села на трамвай двадцать седьмого маршрута, подошла к кассе, бросила три копейки, взялась за ручку, чтобы выкрутить билет за проезд. Но из-за спины потянулась чья-то рука. Обернулась – Вячеслав Заренков.

Так он в первый раз ее проводил. И теперь уже мог приезжать внезапно, без предупреждения, чтобы, например, проводить с работы до общежития.

Они стали встречаться.

Все-таки он был скромный. Уже не лез целоваться как тогда, в Новый год. Когда расставались, брал Галю за руку, и она ощущала, как от волнения дрожат его руки. Не наглый, но компанейский. Интересный, всегда что-то рассказывал по дороге в кино и шутил.

Весной Заренков сообщил, что будет поступать в институт на дневное.

– Если я поступлю, то мы поженимся.

«Как поженимся? А на какие деньги жить будем?» – кто тогда думал об этом?

С деньгами у Заренкова была какая-то своя история. Например, кошелька он не имел. К заветным купюрам относился без уважения: комкал их и засовывал, куда придется, – в один карман, в другой, и даже не знал, сколько их, этих денег, у него есть в наличии при себе в данный момент. Он не жадничал. Легко мог на последние купить шампанское и мороженое, лимонад, конфеты, билеты в кино. И никогда не сказал, как другие: «Знаешь, у меня до получки осталась «пятерка», поэтому мы никуда не пойдем». Казалось, что деньги у него есть всегда. И между тем, случались конфузы. Как-то ехали они на автобусе, вошел контролер, стал проверять билеты.