Виктор Пахомов - Луи-Этьенн Сен-Дени. Наполеон

В феврале, насколько мне помнится, Император поселился в Елисейском дворце. Это жилье как нельзя лучше подходило ему. Для того чтобы поговорить с кем-либо, ему стоило лишь открыть дверь своей гостиной или своего кабинета, дабы выйти наружу и прогуляться в саду. Такого удобства в Тюильри, где он чувствовал себя пленником, он не имел. И, ради еще большей уединенности, он приказал возвести дополнительную стену – из деревянных планок – поверх существующей – со стороны отеля Себастиани – каменной стены. Он очень любил гулять по тропинке вдоль нее, из-за царившей там тишины.

В маленькой голубой спальне, на полочке стояла небольшая бронза, изображавшая сидящего за столом и внимательно изучавшего разложенную на нем карту, Императора. Из этой комнаты по скрытой лестнице можно было попасть на первый этаж. Этой лестницей – для своих визитов к Императору – пользовалась сама Императрица.

Почти каждое утро, когда была хорошая погода, Императрица в сопровождении двух служанок спускалась в сад и гуляла по аллеям под окнами императорских апартаментов. Она забавлялась, собирая фиалки, коими столь густо были усеяны большие цветники.

Также в случае, хорошей погоды, Император и Императрица ездили в Сен-Клу. Жизнь в такие дни меня совсем не радовала. Я был приговорен к тому, чтобы весь день сидеть в располагавшейся между гостиной и кабинетом (на первом этаже) спальне, и только в десяти или одиннадцать часов вечера я мог уйти, то есть когда Император и Императрица, покидая гостиную, уходили на покой. Лестница, ведущая в апартаменты Императрицы, заканчивалась в спальне, о которой я уже говорил. Ночью императрица проходила через эту спальню и поднималась по этой лестнице в свою комнату.

Когда Император был в своей верхней спальне, а Императрица в тот час у него, я должен был сопровождать ее потом в ее комнату. Сначала следовало пройти по длинному коридору, потом спуститься по узкой лестнице до небольшой, ведущая в ее личные покои, двери. Вот такой долгий путь мне приходилось проделывать, чтобы благополучно препоручить Императрицу ее фрейлинам.

Однажды мы совершили поездку в Трианон. Там у Императора тоже имелось свое место для прогулок. Его спальня находилась на первом этаже, в правом крыле и с выходом в маленький внутренний сад.

Как-то раз, когда он захотел прокатиться верхом, ему привели лошадей – некоторое время они ожидали выхода Императора у главного входа. Обычно Император катался без излишней осторожности, и в тот раз ему не повезло. Лошадь встала на дыбы и сбросила своего всадника. К счастью, упав на песок, он ничего себе не повредил. Живо поднявшись с земли, живой и невредимый, Император продолжил прогулку.

По истечении десяти дней Император на некоторое время вернулся в Сен-Клу. День отбытия в Россию неуклонно приближался.

Будучи в Сен-Клу, Император принял бежавшего из Англии генерала Лефевра-Денуэтта. Император обедал. Поначалу он разговаривал с ним довольно холодно, а потом начал обвинять его в том, что в сражении при Бенавенте он опозорил своих егерей. Генерал защищал себя, как мог, а затем поведал о том, что с ним происходило с момента, когда он попал в плен и до возвращения во Францию. Я полагаю, что могу твердо утверждать – речь шла об одной, поспособствовавшей его побегу, английской леди. Визит генерала завершился тем, что Император вернул ему командование над его егерями. Уже на острове Св. Елены, некий участвовавший в битве при Ватерлоо английский офицер, говоря о гвардейских егерях, утверждал, что стоявшие против них английские солдаты восхищались ими, а в конце добавил: «Эти доблестные солдаты бились как львы – ими командовал генерал Лефевр-Денуэтт».

Не могу припомнить точно о произошедших до начала Русской кампании событиях. Согласно некоторым из сохранившихся у меня заметок, Император с Императрицей 9-го мая 1812 года отбыли в Майнц – Рустан сопровождал его. Меня же отправили вперед – в Мец, – где Император сделал остановку и переночевал. Ранним утром он продолжил путь. И в тот день уже я был с Императором. Вечером мы прибыли в Майнц. То было мое первое путешествие в коем я – как его личный камердинер – занимал место на козлах его кареты.

Спустя несколько дней после приезда Императора и Императрицы в Дрезден, туда же прибыли император и императрица Австрийские, а также король Пруссии и его сын, наследный принц. Сенешаль сказал мне, что именно в спальне короля состоялась встреча принца с Императором. Представляя своего сына, король умолял Императора взять его к себе в качестве адъютанта. Поскольку как раз в тот момент Сенешаль покидал комнату, каким был ответ Императора на это предложение, можно только гадать.

На следующий день после прибытия императора и императрицы Австрийских, адъютант австрийского императора мсье де Нейпперг, посланный своим государем, прибыл, дабы осведомиться о здоровье Наполеона. Император тогда завтракал, мне кажется, и Императрица тоже. Мсье де Нейпперг был человеком в полной зрелости лет и довольно высокого роста, он очень хорошо говорил по-французски и всем своим видом производил весьма внушительное впечатление. Он был слеп на один глаз и поверх него носил повязку, а одет в мундир гусарского полковника. Не припомню уже, был ли официальный обед в тот самый день, но когда его час наступил, Император отправился на встречу со своим тестем и императрицей Австрии. Вскоре, по возвращении, ведя ее под руку, он проследовал вместе с ней в гостиную, а потом, в сопровождении многочисленных гостей, появился император Франц.

Когда все было готово, префект отправился объявить Императору, что обед подан. Почти сразу же дверь гостиной распахнулась, и появился Император – рука об руку с императрицей Австрии и императором Австрии, подавшим руку Императрице. Последняя села слева от отца, а Император усадил императрицу Австрии рядом с ним. Король Пруссии занял место по левую руку Марии-Луизы. Король Саксонии, Великий герцог Вюрцбургский и другие знатные лица, принцы и принцессы, имена которых я не помню, заняли оставшиеся места. Собрание поистине блестящее, да и стол был сервирован великолепно. Император – будучи в прекрасном расположении духа, с особой предупредительностью ухаживал за императрицей Австрии. У нее были невероятно красивые глаза. Я заметил – с перчатками она не рассталась даже на время трапезы. Собравшиеся пребывали в прекрасном настроении, смеялись и весело переговаривались друг с другом. Великий герцог Вюрцбургский и император Австрии не были самыми толстыми из присутствовавших на обеде, каждый из них, несмотря на высокий рост, весил не более чем положено весить обычному человеку. У обоих были острые лица, как у орла, и веретенообразные ноги. Длинная косичка императора Франца едва не касалась его пояса. Рустан передавал тарелки пажу Императора, а я – пажу Императрицы. Великий герцог Вюрцбургский, узнавший во мне своего конного сопровождающего, несколько раз посмотрел на меня и улыбнулся, как своему старому знакомому.