Зинаида Агеева - Роковой жребий Лермонтова

Елизавета Алексеевна, увидев погибающего на ее глазах мужа, вскрикнула и упала на руки домочадцев. Были вызваны домашние врачи. Но хозяину они уже ничем не смогли помочь. Михаил Васильевич Арсеньев не вынес разлуки с возлюбленной и самовольно ушел из жизни, оставив свою дочь Машеньку сиротой.

Елизавету Алексеевну вынесли в другую комнату, где врачи оказали ей медицинскую помощь. Среди гостей «начался переполох, и они в смятении поспешили покинуть дом самоубийцы» (Шугаев П.К.). Во избежание нежелательных толков в семье распространили версию, что Арсеньев умер от апоплексического удара. Елизавета Алексеевна, которая почти никогда не теряла присутствия духа, в этот раз была поражена неожиданным происшествием. На следующий день она спешно уехала с дочерью в Пензу к родственникам, приказав дворовым людям похоронить хозяина в домовой церкви без поминовения и каких-либо почестей. Через шесть недель она вернулась с Машенькой в Тарханы и поставила над его могилой памятник из серого гранита с короткой надписью: «Михаил Васильевич Арсеньев. Скончался 2-го января 1810 года, родился 8-го декабря 1768 года».

Оставшись вдовой, Елизавета Алексеевна продолжала одна воспитывать дочь. К этому времени из близких родственников у Михаила Васильевича остался младший брат – Никита Васильевич Арсеньев (1775-1847), который жил в Петербурге, а из близких родственников Елизаветы Алексеевны живы были три замужние сестры. Наиболее близкие отношения она поддерживала с двумя: Екатериной Алексеевной Хастатовой, 1775 года рождения, и с ее детьми – сыном Акимом и дочерью Марией, а также со своей младшей сестрой Натальей Алексеевной Столыпиной (1786-1851), дочь которой, Аннет Григорьевна, родилась после трагедии в семье Арсеньевых (в 1815 году). Живы были и три младших брата Елизаветы Алексеевны – Николай Алексеевич Столыпин (1781-1830), Дмитрий Алексеевич Столыпин (1785-1826) и Афанасий Алексеевич Столыпин (1788-1866).

Единственным утешением для вдовствующей владелицы усадьбой Тарханы была теперь ее 15-летняя Машенька – хрупкое и нежное существо, окруженное наставниками, воспитателями и учителями. Помимо общеобразовательных предметов, ей преподавали пение и музыку, обучали танцам. Несмотря на благоприятные домашние условия, Маша часто болела. Потеряв мужа, Елизавета Алексеевна боялась потерять и единственную дочь, которая теперь находилась под постоянным наблюдением докторов.

В 1813 году, когда Машеньке пошел 18-й год, мать отправилась с нею в гости к родственникам в село Васильевское Елецкого уезда Тульской губернии. Здесь Маша познакомилась с соседями села Кропотово, владельцем которого был молодой 26-летний помещик Юрий Петрович Лермонтов. Они были частыми гостями у Арсеньевых. По описанию мемуариста Петра Кирилловича Шугаева, Юрий Петрович «был среднего роста, редкий красавец, и прекрасно сложен, в общем, его можно было назвать в полном смысле слова изящным мужчиной, вполне светским и современным. Он был добр, обходителен, но ужасно вспыльчив».

Юрий Петрович приглянулся молоденькой девушке и вскоре полностью завладел ее сердцем. Маша не отличалась красотой, но она привлекла внимание молодого человека своим покладистым, мягким характером, доверчивостью, к тому же, была на 8 лет моложе его и единственной наследницей своей богатой матери. В Тарханы молодые люди вернулись вместе уже женихом и невестой. В этом же году сыграли свадьбу. Это семейное торжество было многолюдным, на него прибыли богатые родственники Елизаветы Алексеевны – Столыпины, родственники покойного мужа – Арсеньевы, а также не очень богатые родственники со стороны жениха. После свадьбы молодожены отправились с визитами к родным и близким, а потом поселились в Тарханах. Елизавета Алексеевна не очень обрадовалась небогатому зятю, но смирилась, видя, что дочь обожает его.

В 1814 году молодожены провели некоторое время у родственников в Москве, и там, в доме у Красных ворот, принадлежавшего вдове генерала Федора Николаевича Толя (дом не сохранился, на его месте в советское время было возведена одна из станций метрополитена), в ночь со 2-го на 3-е октября 1814 года родился будущий поэт Михаил Юрьевич Лермонтов. Повивальная бабка, принимавшая роды, сказала родителям:

– Это ребенок особый, он будет отмечен судьбой, но своей смертью не умрет.

По каким признакам она сделала такое заключение, неизвестно. Но оно оказалось пророческим. Крестили будущего поэта в церкви у Красных ворот (ликвидирована при советской власти). Елизавета Алексеевна, ожидавшая с нетерпением прибавления в своей семье, была счастлива. Она в 42 года стала бабушкой. К новорожденному сразу же были приглашены две няни, кормилица, бонна – немка Кристина Осиповна Ремер. Через семь месяцев семья вернулась из Москвы в Тарханы, захватив с собой доктора и бонну. В Тарханах к Мишелю (так стали называть в семье сына Марии Михайловны) были приглашены новые наставники и воспитатели.

По случаю рождения внука Елизавета Алексеевна основала недалеко от Тархан село, которое по имени внука назвала Михайловским. Его заселили крестьянами из двух соседних губерний. Молодая мать Мишеля Мария Михайловна Лермонтова любила сына безоглядно и почти не расставалась с ним. Во время игры на фортепиано сажала его к себе на колени, пела ему колыбельные песни, а в теплую погоду гуляла с ним по селу. Отец малыша Юрий Петрович Лермонтов не меньше матери любил своего сына, его часто видели прогуливающимся с ним по усадебному парку. В холодное время он занимал его детскими играми в комнате. Его ласки были по-мужски скупыми, но искренними.

Семейная радость молодой матери была недолгой. Она заболела чахоткой и находилась под постоянным наблюдением домашних докторов. Несмотря на самый заботливый уход, болезнь не отступала. Мария Михайловна стала реже выходить из дома, большую часть времени лежала в постели. Интимная близость с мужем становилась все более редким явлением. Молодой, здоровый и физически крепкий муж стал искать развлечения на стороне и сблизился с молоденькой бонной своего сына Сесилией Федоровной. Однажды Мария Михайловна застала ее в объятиях Юрия Петровича и была крайне оскорблена его недостойным поведением. Елизавета Алексеевна долгое время была в неведении, но когда ей донесли об этом дворовые люди, возненавидела зятя и лишила его управления усадьбой.

В периоды улучшения здоровья Мария Михайловна старалась больше внимания уделять сыну. Биограф Лермонтова Павел Александрович Висковатов (1842-1905), на основании сведений, полученных от старожилов, писал о ней: «Тихая, бледная барыня была хрупким созданием. Ее всегда сопровождал мальчик-слуга, который носил в сумке снадобья для лечения». Однажды она совершила прогулочную поездку в соседнее село. Но на обратном пути произошла размолвка с мужем. Мария Михайловна стала упрекать его в измене, а он, не сдержав своего темперамента, ударил ее кулаком в лицо. С этого времени состояние здоровья Марии Михайловны резко ухудшилось. Она окончательно слегла в постель и 24 февраля 1817 года тихо скончалась в возрасте неполных 22 лет. Горю Елизаветы Алексеевны не было предела. Она считала, что зять своим поведением ускорил смерть ее дочери, и отношения с ним резко обострились.