Варвара Герн - Записки прабабушки

Осенью познакомился с нами военный доктор, который стал бывать у нас ежедневно, я развлекалась этим знакомством, хотя он из себя ничего не представлял, но на безрыбьи и рак рыба, он стал служить темой для нашей переписки, подруги мне писали о том, что П <���авел> А <���дольфович> вернулся, взяв место у Селезнева, и Вера уже была в него влюблена, писали много о нем, приписывали ему прямо совершенство, и вот у меня тоже явился якобы обожатель и я тоже писала ему не принадлежащие преимущества, действительно он не обладал ни красотой, не блистал умом; высокий, худой, бледный, рябой, скуп до крайности, вышел из дьячковских детей, беден был, и помню его в заплатах шинель, мундир, калоши без пят, но счастье ему скоро улыбнулось у нас, к году завел коляску, лошадь, повезло, и доктор то он был плохой, да видно мундир и что холост, стали звать в те дома, где есть барышни – помню такой случай, в то же время, когда появился этот военный доктор П. О. Рождественский, в город приехал тоже новый доктор из бывших земских (которому в практике не повезло, лечил только бесплатную бедноту), и вот заболевает в одной семье барышня, посылают за новым доктором прислугу, та спрашивая направо и налево о новом докторе, пришла к этому земскому врачу и позвала его, тот приходит, узнают, что именно не тот, кого хотели, и не приняли хоть бы из любезности. Даже не из любезности, но ради соблюдения приличий, что ли, приняли бы и заплатили 1р. Вновь послали за П. О. Чудак он был не последний, является к нам ровно в 11 часов утра пить кофе, когда поздоровается с мамой, а когда и не подумает, выпьет кофе, пойдет в гостиную, станет перед зеркалом, затянет какую либо песню, а их в его репертуаре было 4—5: «Взойдет заря!», ария Сусанина, «Ах няня, няня, что со мною!» «Гаснут дальной Альбухары золотистыя края». Пропоет их и уходит, так ежедневно, потешалась я, но пока его мои девицы не знали, я его чуть ли необыкновенным певцом описывала. Но одно у него было хорошо, никогда ни о ком дурно не скажет, особенно о девицах и дамах, никогда бывало не посмеется ни над кем. Таким образом я развлекалась.

Раз, уже глубокой осенью, мама видит, что к нам кто то подъехал, смотрит и говорит: «ведь это тот немец, что мы видели летом у П <���иотровских>. Зачем это, ведь я его кажется и не приглашала даже!» Входит и в передней от сильной своей близорукости наступил на любимого тетиного кота «Регента», кот визжит благим матом, а он хотел поправиться, да еще на него же наткнулся, еле-еле сидим от смеха, привез от Насти письмо, конечно как предлог заехать. Этот первый визит к нам, мы конечно приписали, что верно П <���иотровские> просили его завести письмо, я на свой счет и не приняла, тем более, что Настя спешила письмом попрощаться со мной, она поехала в Крым с матерью, лечиться. Уехала Настя, в доме у них остались Вера, Надя и с ними наша неизменная Ав <���дотья> Дм <���итриевна>, уже от нас переселившаяся к П <���иотровским>, и Верочка начала мне писать совсем восторженные письма о П <���авле> А <���дольфовиче>. Он посещал ее ежедневно, я тоже восторженно пишу о П. О. Я то так себе, но она вряд ли? Настя вернулась в конце Ноября и к 4му Декабрю приехала с матерью ко мне на именины, очень ей уж хотелось видеть П.О., и конечно он ей не понравился, трунила надо мною и не верила мне. В том, что П.А. и Вера влюблены друг в друга, не было сомнения. Святками мы условились опять быть у них, опять под Новый год у них устраивался костюмированный вечер, я с увлечением принялась делать себе костюм, на этот раз мама сделала мне отличный костюм средневековый, бархатное платье с длинным шлейфом, воротник «Медичи». Оба брата приехали, и мы 27 Декабря были уже в милом Архангельском, кроме нас приехал туда опять У <���техин> и снова мы весело, весело закружились, У. поет нам целыми днями, конечно лучше моего доктора, но репертуар его тоже не велик, из всех его песен в памяти осталось «Надо мной ты насмеялась!» Настя была к нему не равнодушна, с Сережей у нее начались ссоры. Вера и П.А. всегда вдвоем, а я чудила между старух, мама, Настасья Яков. и Ольга Ивановна, уже получившая от нас название бабушка-«Куку», она пела еще под рояль «Кукушечка куковала». Приходилась она родной теткой Н <���астасье> Я <���ковлевне>. Маскарад под новый год удался очень, много гостей было, в том числе Маша и Ан. Ад.

Барышни Корсак пробыли и Новый год, под вечер мы поехали их провожать, но вышло как то неловко, хозяйки почему то не поехали, поехала я, Надя, Миша, Сережа и П. А. На трех тройках мы поехали, заехали к Корсак и уже я там только поняла, почему мы все уехали, а хозяйки нет, нашей поездкой они остались очень недовольны. Туда я ехала с К <���орсак> а оттуда мы с Надей поехали, но поехали на санях П <���авла> А <���дольфовича>. Среди дороги П.А. пересел к нам, едем, впереди нас едут братья и вдруг катятся в обраг, вместе с лошадьми, я испугалась и такой справила крик: «Братья мои, живы ли вы?» И сейчас же из саней хотела вон. П.А. меня за рукав удержал, а то бы тоже кубарем скатилась к ним, выбрались они благополучно, только дугу сломали, не помню за что, но я надулась на П. А. Мне представилось, что он дерзость сказал какую то, надулась крепко. Дома барышни высказали свое неудовольствие, проглянула ревность, что три кавалера помчались за К <���орсак>. Я и Надя не в счет, обе неопасны.

Вернулись мы домой числа 4го и братья на Крещенье уехали. В 20х числах Января мы поехали с мамой к Маше, там только и разговору у Ан. Ад. о П.А., который должен был приехать на именины Маши, но его приезд для меня был безразличен. 26го приехали все Пиотровские и с ними бабушка Куку, приехал Саша с моим доктором и приехал П.А., была Лиза с отцем и поп с попадьей, еще Маша Покровская, с которой я уже много лет не видалась, но с удовольствием встретилась. Вера и П.А. опять вдвоем; оба такие розовые, что бабушка их прозвала «Крымские яблочки!» Вера знала конечно, но П.А. и не подозревал, за обедом они сидят рядом и бабушка предложила тост: «За Крымские яблочки!» Вера покраснела до ушей, а мой доктор, ничего не понимая, предложил тост: «За удешевление крымских яблочков!» Вера, моя бедная Вера еще красней стала! Весело мы отпраздновали именины и на следующий день все поехали к П. и с нами П. О. Верочка ехала с П.А. и Машей, как сейчас вижу П.А., сидящего против них, шинель на распашку, таким франтом. Этот отъезд от Маши я нарисовала карикатуру, где очень типичен был доктор в старой шубе моего отца, крытой голубым сукном, эту карикатуру долго берегла Н <���астасья> Я <���ковлевна>, ее возили по всем знакомым и одна из тетушек Н <���астасьи> Я <���ковлевны>, очень умная старушка, религиозная, насмотревшись на нее, не могла стоять обедню, ее поразил на карикатуре П.А., «все, говорила, стоит перед глазами этот наглец!»