Александр Аникст - Шекспир

Уилсон отмечает любопытное совпадение: пропорции графтонского портрета — расстояние от подбородка до губ, от губ до носа, от носа до нижних век, от век до бровей и от бровей до вершины лба — совпадают с пропорциями на обоих известных портретах Шекспира — на гравюре Дройсхута и на бюсте Янсена.

Шекспир, недавно пришедший в Лондон, должен был выглядеть примерно так, как молодой человек на графтонском портрете. Он не красавец, но в его лице есть та одухотворенность, которую мы вправе предположить, и в лице Шекспира.

Я позволил себе один эксперимент, который предлагаю вниманию читателя. На переплете напечатана гравюра, сделанная Дройсхутом. Высокий воротник и кафтан придают облику Шекспира скованный и, я бы сказал, одеревенелый вид. Эксперимент состоял вот в чем: по моей просьбе из портрета было выделено одно только лицо. Приглашаю читателей найти его среди иллюстраций, помещенных в книге. Может быть, со мной согласятся, что так лицо Шекспира кажется более живым.

И глаза смотрят совсем так, как на графтонском портрете. Они такие же большие, и кажется, они видят очень много. Пусть это только мое воображение, но мне эти глаза представляются зеркалом большой души.

Шекспиру было лет двадцать пять — двадцать шесть, когда он написал свою первую пьесу. Он выбрал тему, которой до него не касался ни один драматург, — междоусобную войну между двумя династиями. Пьеса была впервые поставлена в 1590 году и, несомненно, имела успех, ибо в 1591 году последовало продолжение. Вскоре после их постановки обе были напечатаны.

В 1594 году появилась книга «Первая часть вражды между двумя славными домами Йорк и Ланкастер, с изображением смерти доброго герцога Хамфри, изгнания и смерти герцога Сеффолка, трагическим концом гордого кардинала Уинчестера, известным восстанием Джека Кэда и первыми притязаниями герцога Йорка на корону».

В 1595 году было напечатано продолжение под гораздо более кратким заглавием: «Правдивая трагедия Ричарда, герцога Йорка, и смерть доброго короля Генриха VI с полным изображением борьбы между домами Ланкастер и Йорк». В 1600 году обе пьесы были переизданы порознь, а в 1619 году вышла книга, содержавшая обе части.

Вторая пьеса — «Правдивая история Ричарда, герцога Йорка» — имела на титульном листе указание: «Неоднократно игралась слугами достопочтенного графа Пембрука». Это свидетельство очень важно: оно удостоверяет; что какое-то время в начале своей театральной деятельности Шекспир был связан с определенной труппой.

Вслед за этим Шекспир пишет третью историческую драму о царствовании Генриха VI. На этот раз он изображает события, имевшие место до тех, которые представлены в «Первой части вражды…» и «Правдивой трагедии Ричарда, герцога Йорка». Таким образом, его первые три пьесы составили трилогию о событиях одного царствования. В первом собрании драм Шекспира им было дано название «Генрих VI». Каждая из частей трилогии представляет собой самостоятельное драматическое произведение. Та пьеса, которую Шекспир написал последней, составляет теперь первую часть трилогии. В ней изображаются события Столетней войны между Англией и Францией. Эту войну Шекспир изображает с английских позиций. Поэтому французская национальная героиня Жанна д'Арк представлена в пьесе колдуньей и авантюристкой. Подлинным героем изображен английский рыцарь Толбот, преданный своими коварными соотечественниками, боровшимися за власть, и погибающий в неравной борьбе вместе со своим юным сыном.

Во второй пьесе — «История вражды между двумя славными домами Йорк и Ланкастер» — показано начало междоусобицы, когда в саду Темпля сторонники враждующих партий срывают одни — Алую розу (Ланкастер), другие — Белую (Йорк). Пьеса завершается победой Йорков.

В третьей пьесе зрители видят продолжение кровавой междоусобицы. Здесь особенно выразительно обрисована жена Генриха VI, королева Маргарита, являвшаяся душой партии, защищавшей династию Ланкастер. Она захватывает в плен Йорка и его младшего сына. Пленному Йорку она показывает платок, смоченный в крови убитого по ее приказанию сына Йорка, а потом, издеваясь над его бессильным горем, приказывает надеть на голову Йорку бумажную корону. В отчаянии Йорк кричит ей, что она злей волков и что язык у нее ядовитей, чем у ехидны: «О сердце тигра в женской оболочке!»

Кровавые ужасы, которыми полны эти пьесы, были вполне в духе драматургии, популярной в те годы. Шекспир здесь следует образцам кровавой трагедии Кида, тогда как в стиле речей действующих лиц явно ощущается влияние поэзии драм Марло.

Но есть в этих произведениях черты, отличающие Шекспира от его предшественников. Кида интересовали случаи кровавой мести вообще. Марло привлекали трагические фигуры людей, мечтающих о власти над миром. Молодого Шекспира интересует судьба его страны. В большей степени, чем этих современников, начинающего Шекспира можно считать национальным поэтом, озабоченным судьбами страны. Марло и Кид с мрачным упоением изображали кровавые ужасы. Шекспир не устает осуждать честолюбивые и корыстные поступки людей, ввергающих страну в кровавый хаос ради своего властолюбия. В его драмах можно встретить и людей беззлобных, как Генрих VI, стремящихся к справедливости, как Хамфри Глостер, и, наконец, героя, жертвующего жизнью во имя родной страны, как рыцарь Толбот в первой части «Генриха VI».

Уже в третьей части «Генриха VI» на сцене появился зловещий персонаж сын герцога Йорка, Ричард Глостер. Этот уродливый горбун остался в истории Англии под именем короля Ричарда III. В народе сложилось мнение, что из всех королей он был самым жестоким. Но эта кровавая фигура обладала некоей магической притягательностью; и когда Шекспир кончал третью часть «Генриха VI», перед ним уже витала мрачная тень этого короля-убийцы. Он написал историческую трагедию «Ричард III» о возвышении и падении последнего короля из династии Йорков. Пьеса имела огромный успех и надолго осталась в репертуаре театра, в котором работал Шекспир.

Исторические пьесы молодого Шекспира как бы сливаются в едином потоке с другими пьесами из истории Англии, написанными в конце 1580-х и начале 1590-х годов. Защищая театр от нападок пуритан, Томас Хейвуд писал в памфлете «Оправдание актеров» (1608): «Пьесы сделали невежд более знающими, познакомили необразованных со многими славными историями, дали возможность ознакомиться с нашими английскими хрониками тем, кто не умеет читать. Найдется ли теперь настолько темный человек, чтобы не мог поговорить о чем-нибудь, достойном внимания даже со времен Уильяма Завоевателя, — а то, пожалуй, и Брута — и до наших дней?»