Александр Аникст - Шекспир

Студенты колледжа Святого Джона в Кембридже поставили в 1598 году аллегорическую нравоучительную пьесу под названием «Паломничество на Парнас». В ней изображается, как два студента, Филомузус и Студиозо, совершают восхождение на эту гору, где, по преданию греков, обижали музы. Они проходят через области, именуемые Риторикой и Философией. На пути их пытаются совратить пьяница Мадидо, распутник Аморетто и лентяй Инджениозо, который сжег свои книги и отказался лезть на Парнас.

Аллегория имела огромный успех у студентов. Автор или авторы (кто именно, осталось неизвестным) решили продолжить забаву. На следующий год появилось продолжение: «Возвращение с Парнаса». А еще год спустя — вторая часть «Возвращения с Парнаса».

В первой части «Возвращения с Парнаса» герои отправляются в Лондон, по дороге они добывают деньги то обманом, то разными неожиданными занятиями. Здесь и во второй части уже нет нравоучения и преобладает насмешливый тон, делающий эти пьесы чем-то вроде сатирического обозрения.

В тексте разбросано множество злободневных намеков на литературную и театральную жизнь. Авторы не стеснялись в выражениях и награждали писателей характеристиками, которые мы приводим, извиняясь перед читателями. Бен Джонсон назван «смелым ублюдком, самым остроумным типом среди всех каменщиков Англии» (намек на то, что он одно время помогал в работе своему отчиму-каменщику). Марстону за то, что он пишет сатиры, достается еще больше: «…он поднимает ногу и „обделывает“ весь мир». Томаса Нэша, когда-то окончившего колледж Святого Джона, жалеют за то, что он занимается литературной халтурой. О Шекспире сказано сравнительно мягко. Смеются не столько над ним, сколько над молодыми людьми, увлекающимися его произведениями на любовную тему — «Венерой и Адонисом» и «Ромео и Джульеттой».

В одном месте пьесы щеголь Гуллио показывает, как надо объясняться в любви.

« Гуллио.Прости, прекрасная леди, что помраченный рассудком Гуллио обращается к тебе и, подобно смелому ухажеру, начинает домогаться тебя.

Инджениозо (в сторону). Сейчас мы получим не иначе как чистого Шекспира и клочки поэзии, подобранные им в театрах!

Гуллио.Прости меня, моя возлюбленная, поскольку я джентльмен; луна по сравнению с твоей яркой красотой просто шлюха, — Клеопатра, которую любил Антоний, всего лишь черномазая доярка, а Елена — уродка.

Инджениозо (в сторону). Видите — „Ромео и Джульетта“. Какой чудовищный плагиат! Пожалуй, он еще преподнесет целую книгу Семюэла Дэньела!

Гуллио.

Инджениозо.Сладостный мистер Шекспир!..»

Немного дальше происходит такой обмен репликами:

« Инджениозо.Мое перо готово служить вашим приказаниям. В каком роде написать для вас?

Гуллио.Не в одном роде (клянусь, здорово сказал!): напишите в двух или трех разных родах, как у Чосера, как у Гауэра, как у Спенсера и мистера Шекспира. Эх, мне бы очень понравились стихи, которые звучали бы примерно так:

и т. д. [82] Начало «Венеры и Адониса». «И т. д» означает, что актер, вероятно, читал всю строфу.

О сладостный мистер Шекспир! Я повешу его портрет в моем кабинете при дворе».

Когда далее Инджениозо читает стихи «в духе мистера Шекспира», Гуллио восклицает: «Довольно! Я из тех, кто может судить согласно поговорке: „Bovem ex unguibus“. [83] «Узнаю быка по когтям» (лат.). Гуллио спутал. Латинская поговорка гласит: «Узнаю льва по когтям». Путаница имеет, конечно, пародийный характер. Хвалю вас, сэр, в них есть настоящая искра! Пусть глупый мир восхищается Чосером и Спенсером, я буду поклоняться сладостному мистеру Шекспиру и, чтобы показать, как я его чту, стану класть его „Венеру и Адониса“ под мою подушку, как, я читал (не помню хорошо его имени, но уверен, что это был какой-то король), делал тот, кто спал, положив Гомера в изголовье». [84] Приведенные отрывки взяты из «Возвращения с Парнаса» («Return from Parnassus»), 1-я часть, III, 1 и IV, 1. Проза в моем переводе.

Во второй части «Возвращения с Парнаса», услышав имя Шекспира, персонаж по имени Рассудительный (Judicious) произносит эпиграмму:

Это отголоски мнения, утвердившегося еще пять-шесть лет назад, когда впервые были напечатаны обе поэмы.

Пожалуй, самый интересный для нас эпизод пьесы, когда студенты решают наняться в театр. Здесь автор (или авторы) вывел на сцену подлинных лиц актеров шекспировского театра Бербеджа и Кемпа. Они изображены заносчивыми и вместе с тем расчетливыми людьми. К тому же они невежественны.

Бербедж советуется с Кемпом и говорит, что студентов стоит нанять задешево, так как они иногда неплохо играют на сцене. Кемп сомневается в их способностях и рассказывает, что видел однажды, как плохо разыгрывали студенты одну комедию в Кембридже. «Ничего, — говорит Бербедж, — подучим их немного и исправим их недостатки, а кроме того, может быть, они сумеют написать пьеску». На это Кемп отвечает: «Мало кто из университетских умеет хорошо писать пьесы, они слишком пропахли этим писателем Овидием и этим писателем Метаморфозием и слишком много болтают о Прозерпине и Юпитере. Наш друг Шекспир всех их побивает, да и Бена Джонсона в придачу…» Исполнители «Возвращения с Парнаса» заранее предвкушали смех, который в этом месте раздастся среди университетской публики. Где уж им, этим невеждам-фиглярам, знать, что не было такого писателя Метаморфозия и что неграмотный актер превратил в человека книгу — сочинение Овидия «Метаморфозы».

Таким образом, пока лондонские драматурги ссорились друг с другом и вовлекали в эту ссору актеров, университетские остряки посмеялись над всеми ими и в малой доле не представляя себе, что от всей их педантической премудрости не останется и следа, тогда как память о Шекспире, Джонсоне и Бербедже перейдет в века, а высокомерную насмешливость кембриджских остроумцев будут ценить лишь за то, что она содержит какие-то свидетельства популярности мастеров площадного народного театра.