А. Владимирович - Время умирать. Почему Ян Флеминг убил Джеймса Бонда

Но руководство в Москве понимало, что отзыв двух сотрудников не решит основную проблему. Ограниченные в общении товарищи воспринимались австралийцами как потенциальные шпионы и враги. За всеми советскими гражданами было установлено наблюдение, о котором знали и австралийцы, и советские дипломаты. Таким образом изолированные от внешних контактов несколько советских граждан превратили посольство в коммунальную квартиру со всеми ее достоинствами и недостатками – излишним вниманием друг к другу, склоками и сплетнями, наушничеством и доносительством.

В Москве планировали решить проблему кардинальным образом, доверив основные функции чете Петровых. Поэтому, пока Владимир занимался налаживанием внешних контактов и поиском потенциальных агентов, Евдокии досталась неприятная роль разгребать авгиевы конюшни. Петрова занималась шифрованием сообщений в Москву и секретарской работой вместо отозванной сотрудницы, выполняла обязанности бухгалтера, пытаясь разобраться во всех «финансовых злоупотреблениях». Все сотрудники посольства понимали, что еще одной негласной задачей Петровых было наблюдение за советскими гражданами, а потому сразу и откровенно невзлюбили вновь прибывших.

***

Владимир Петров, в отличие от предшественника, развел весьма бурную деятельность. Он регулярно встречался с бывшими соотечественниками и под прикрытием посольского иммунитета открыто поощрял их к возвращению на родину. А еще он активно искал выходы на антироссийские общины и людей, которые не вызывали бы подозрений у недавно созданной ASIO, и тем самым привлек к себе ее пристальное внимание. Среди своих перспективных контактов он отметил польского врача Михаэля Бялогузски, который бежал из Вильно в Австралию еще в начале войны. Так на полке с делами потенциальных кандидатов на вербовку появилась папка с материалами о Бялогузски, которому было присвоено кодовое имя Григорий. Петров не догадывался, что Бялогузски был также добровольным сотрудником ASIO и еще десятка разведывательных или близких к разведке организаций. Суетливый и неутомимый поляк обладал удивительно общительным и дружелюбным характером, но при этом старался никогда не упустить свою выгоду, продавал любую добытую информацию, самые скромные сведения сразу нескольким организациям, пытаясь получить как можно больше денег за любую мелочь.

Петров, вслед за сотрудниками американской, японской, австралийской разведок, нарыл немало грешков Бялогузски: например, его медицинская практика приносила слишком мало прибыли, а единственной доходной операцией были нелегальные аборты. Польский врач был любителем выпить, и ему, так же как Петрову, «нравились девочки». Но советский резидент был осторожен в случайных связях, поэтому Бялогузски поначалу свел его со своей бывшей любовницей Лидией Мокрас. Поляк регулярно встречался с резидентами австралийской и русской разведок, а добытые, в том числе с помощью Лидии, сведения продавал на обе стороны. Но уже скоро безумный треп Лидии стал раздражать как австралийскую разведку, так и советскую. Рекомендация оставить ее и связаться напрямую с поляком поступила Петрову почти одновременно с рекомендацией Бялогузски напрямую выйти на советского резидента. В этот момент австралийцы завели дело на Петрова, отметив его как потенциального кандидата для вербовки. Бялогузски перевели из разведки в контрразведку и присвоили ему кодовое имя Диаболо. Так по заданию двух секретных ведомств началась дружба двух шпионов, закончившаяся роковым образом.

Хотя Бялогузски и Петров стали близкими друзьями по заданию своих ведомств, но, вопреки приказам, с годами их дружба лишь крепла. Бялогузски предлагал какие-то фантастические планы для вербовки советского друга. Например, чтобы известный киноактер обратился к советским людям с призывом отказаться от гражданства и принять австралийское подданство. Но, очевидно, контрразведка хотела прихватить советского резидента на «горячем», а поскольку предыдущего резидента после откровенного сексуального скандала просто отозвали в Москву, австралийцы не интересовались похождениями Петрова, они ждали, что советский резидент проколется, когда будет делать закладку 2 2 Ситуация, когда человек, подозреваемый в шпионаже, оставляет в оговоренном месте секретное сообщение. или откровенно вербовать австралийских подданных или того же Бялогузски. Однако Петрову хотелось просто дружить с Михаэлем. При друге он преображался в обычного человека и забывал о своей разведывательной деятельности, вербовках и сети агентов.

Почти два года друзья просто общались. Они снимали проституток и выпивали. Михаэль возил его (правда, на машине советского посольства и в присутствии советского водителя) на природу, которой особенно восхищался советский резидент. Дальше пьяных рассказов о никудышном руководстве дело не шло. Австралийские контрразведчики догадывались о психологии советского человека, готового вечером на кухне после очередной рюмки откровенно ругать все политбюро, а утром с разбитой головой слушать запись у начальства и уверять, что это была лишь уловка, чтобы поймать несведущего иностранца.

Петров, в свою очередь, не предпринимал по отношению к Бялогузски никаких провокационных действий, отчего агента Диаболо спустя несколько месяцев перевели за штат, сохранив лишь небольшие регулярные выплаты. Еще теплилась надежда, что Петров в какой-то момент может клюнуть. И этот момент настал.

Однажды Петров сообщил другу, что планирует съездить в Союз за новым фотографическим оборудованием и ему хочется перед этим как следует «отдохнуть». Неутомимый Бялогузски предложил ASIO снять квартиру в Сиднее на несколько дней и обставить все так, чтобы Петров в будущем мог использовать ее для связи с агентами. Контрразведчики неохотно согласились.

После майских праздников Бялогузски и Петров сняли проституток и завалились на шикарную съемную квартиру, в которой, по словам Бялогузски, его просили пожить знакомые на время их отъезда. Когда девушки по вызову ушли, а Петров, допив вторую бутылку водки, завалился спать на уютный диван, Бялогузски принялся тщательно обыскивать карманы друга и документировать их содержимое. Среди клочков бумаги с непонятными заметками и целой кипой визиток на поддельные имена Бялогузски обнаружил записку на английском языке с ошибками. Написана она была рукой Петрова и адресована мадам Р. М. Ойли. Невинное содержание с предложением встречи привело Бялогузски в эйфорию. Как он докладывал несколько дней спустя, в записке, вероятно, заключалась подсказка к секретной сети советской резидентуры в Австралии. Правда, в ASIO значение документу не придали. Как же были неправы контрразведчики! Впоследствии подтвердились подозрения агента Диаболо, и эта записка стала первым шагом к раскрытию сети советских агентов.