Кристиан Дюверже - Кортес

Договор, заключенный Гонсало Эрнандесом де Кордовой, был подписан 28 ноября. Он казался довольно великодушным, но все в нем должно было только ввести в заблуждение другую сторону: официально Боабдиль получал в управление независимое микрогосударство в Лас-Альпухаррасе к востоку от Сьерра-Невады, а жители Гранады могли по выбору или свободно выехать в Магриб со всеми ценностями, или остаться в городе; мусульманам обещали сохранение их имущества, языка и религии. Так было на бумаге. В жизни Боабдиль немедленно продал короне свои крошечные владения в Лас-Альпухаррасе и перебрался в Марокко. Его примеру последовала вся мусульманская элита Гранады. Когда отток прекратился, в 1499 году все гарантии терпимости были отменены, Коран сожжен по приказу Сиснероса, а ислам запрещен.

2 января 1492 года, въезжая на коне в парадном облачении в покоренную Гранаду, чтобы получить ключи от последнего мусульманского города Испании, Изабелла знала, что католицизм отныне становился прочным фундаментом ее политической власти. Но правила она в тот момент практически эфемерным государством или скорее пустыней: казна пуста, Кастилия потеряла банкиров, коммерсантов, образованную элиту, медиков и юристов; бегство мавров и морисков привело к нехватке рабочей силы в деревнях. Но у судьбы свои капризы: в гарнизонном городке Санта-Фе за триумфом королевы скромно наблюдал некто Христофор Колумб. В том же году, 17 апреля, этот интриган, соблазнитель и циник изменит ход событий, убедив королеву Изабеллу скрепить своей подписью контракт века. Открытие Америки преобразит историю Испании, изменив первоначальные цели политического проекта Изабеллы, задуманного для решения только внутренних проблем кастильского королевства.

Кортесу было семь лет, когда Христофор Колумб открыл Америку. Будет не лишним вновь рассмотреть этот архиизвестный исторический эпизод, поскольку анализ обстоятельств открытия Нового Света имеет самое большое значение для понимания проблемы, которая скоро станет главной в жизни Кортеса и королевской администрации в заморских испанских владениях.

По правде говоря, Кастилия была совершенно не готова к американской авантюре; ей постоянно приходилось импровизировать на протяжении всего XVI века. Только невероятное стечение обстоятельств позволило Испании стать той знаменитой империей, на землях которой, как говорил Карл V, никогда не заходило солнце.

Посмотрим, какая в XV веке сложилась ситуация на морях. Во второй половине столетия Средиземное море, являвшееся традиционным путем ввоза пряностей, утратило свое господствующее положение в торговле. Падение Константинополя привело к росту могущества турок, которые объединились с венецианцами в стремлении монополизировать доставку индийских пряностей, тут же ставших более редким и дорогим товаром. Взоры купцов обратились к Атлантике. Наибольший вклад в развитие атлантической навигации, бесспорно, внесла Португалия. С 1425 года португальцы обосновались на Мадейре, а с 1432-го начали осваивать Азорские острова. К югу они исследуют африканское побережье. В 1456 году Диего Гомес вернулся из Гамбии со 180 фунтами золотого песка, выменянного на стеклянные безделушки. В 1460 году были захвачены острова Зеленого Мыса у побережья Сенегала.

Хотя Испания завладела Канарскими островами еще в 1402 году, [32]она не могла соперничать со своей соседкой. Именно желание заполучить ее морскую мощь, сулившую многие выгоды, двигало противниками Изабеллы, когда они с таким жаром настаивали на союзе Кастилии с Португалией. Но договор, заключенный в Алькасовасе в 1479 году, хотя и положил конец войне между двумя странами, вывел Испанию из борьбы за господство на море: в обмен на отказ от всех территориальных претензий к Кастилии Португалия получила полную свободу действий на Атлантике. За исключением Канарских островов, оставшихся за Испанией, океан становился внутренним португальским морем: с одной стороны, монопольное право на торговлю с Африкой официально признавалось за лиссабонским флотом, с другой – короли Кастилии и Арагона отказывались от всех земель и островов, известных и еще неизвестных, «ниже Канарских островов вплоть до Гвинеи». [33]С этого момента Гвинея обозначила границы плаваний португальских судов.

Чтобы поставить все точки над i, португальцы поспешили получить благословение договора у папы Сикста IV. Святой отец был хорошо расположен к Изабелле Католичке, но у него не оставалось иного выбора кроме как издать буллу « Aeterna Regis » от 21 июня 1481 года. Булла подтверждала соглашения в Алькасовасе, передавая Португалии все земли «к югу от Канарских островов».

Обращение португальцев к папе за подтверждением обоюдно согласованного и уже подписанного обеими сторонами [34]договора может показаться простой юридической формальностью, когда законность актов подкрепляется авторитетом церкви. Тем не менее в текстах договора и буллы имеется небольшое семантическое расхождение: «ниже Канарских островов» и «к югу от Канарских островов». Если в договоре определяется участок африканского побережья, то булла отводит Португалии все земли к югу от 28-й параллели! Проведя разграничительную линию по Атлантике, можно убедиться, что Португалии отходили, таким образом, все Антильские острова, половина Флориды, почти вся Мексика и, конечно же, Центральная и Южная Америки… Вот она, знаменитая «тайна португальцев»! К 1481 году португальские мореплаватели, по-видимому, уже открыли американский континент, и король Португалии тайком, но при этом практически официально получил на него права от папы в обмен на мир с Кастилией.

Большинство историков сегодня приходят к выводу, что Христофор Колумб не был первооткрывателем Америки; но именно он сумел первым получить юридический документ, даровавший ему права на эти земли. В момент подписания буллы Христофор Колумб находился в Лиссабоне, где пытался обговорить с королем свой контракт «первооткрывателя». Тщетно.

Несмотря на то что ахтерштевень [35]и улучшение такелажа несколько повысили управляемость судов того времени, навигация осуществлялась преимущественно по ветру и течению. С большой долей уверенности можно предположить, что в 1480-х годах кое-кто из португальских мореходов бывал увлечен течением – или занесен бурей – к бразильским берегам; они могли обнаружить, что существует обратное течение, которое позволяет вернуться к африканскому побережью. То, что могло произойти с Бразилией, допустимо и для Антильских островов. Удивительно, что с самого начала экспедиции Колумб уже знает, куда направляется: он ищет остров Гаити и находит его. Более того, он знает, как вернуться назад, а это не просто, учитывая, что в коридоре от Канарских островов до Антильских и ветры, и течения имеют западное направление. Не зная этого секрета, обратного пути в Испанию не найти. От Антильских островов надо взять к северу, чтобы достичь Гольфстрима, который практически естественным образом выносит суда к Азорским островам. Христофор Колумб уверенно выполнил этот маневр, что было непохоже на первую попытку.