Кристиан Дюверже - Кортес

Но лицемерие не сказало еще своего последнего слова. Придворные шаркуны, обещая помощь, намекали, что его собственное дело еще не закрыто. Все знали, что его дело было сфабриковано и не подкреплялось надежными доказательствами. Можно ли всерьез подозревать Кортеса в поощрении каннибализма или уклонении от строительства церкви? Или обвинять в развязывании войны, ссоре с первой женой Каталиной Хуарес или противодействии экспедиции Нарваеса? Этот процесс был нужен, чтобы держать Кортеса на поводке и ослабить то влияние, которое он продолжал оказывать на всю Новую Испанию.

Как и ожидал маркиз, вскоре после его отъезда на северо-западе Мексики вспыхнуло восстание индейцев. Мятеж Микстона вынудил Мендосу обратиться к ветерану конкисты и специалисту по силовым действиям Педро де Альварадо. Но 24 июня 1541 года испанцы потерпели чувствительное поражение на севере Гвадалахары. Гватемальский аделантадо пал на поле брани, [233]и вице-королю пришлось самому отправляться на земли чичимеков во главе пятидесяти тысяч науа, призванных в войско по этому случаю. Бои велись полгода и нанесли тяжелый ущерб западным территориям.

Васкес де Коронадо со своей экспедицией до 1542 года колесил по северной Мексике и современному юго-западу Америки. Он открыл Скалистые горы, рио Колорадо, Большой каньон, Нью-Мексико и Аризону, вступил в контакт с индейцами Зуньи и Пуэбло. На своем пути он встречал только бескрайние пустыни, где гуляли ветер и стада бизонов. Сибола и Квивира оказались мифом.

В то время как в Вальядолиде проходил знаменитый съезд юристов и теологов, решавший судьбу индейцев, Карл V решил вернуться из Германии, где он председательствовал на сейме в Регенсбурге. Но путь его лежал не в Испанию, а в Алжир, который он вознамерился отбить у турок. Испытывая тяжелые политические трудности, Карл, по-видимому, замыслил повторить успех покорения Туниса в 1535 году, который позволил ему предстать вождем христианского мира и вернуться на следующий год в Рим триумфатором. В условиях неослабевающего мусульманского давления Карл V решил провести демонстрацию силы. Он склонялся к этому охотно, так как его извечный соперник Франциск I разыгрывал прямо противоположную партию, ища союза с Сулейманом Великолепным. В сентябре 1541 года Карл V собрал на Балеарских островах гигантскую армаду из четырехсот пятидесяти боевых кораблей и шестидесяти пяти галер, на борту которых находилось двенадцать тысяч моряков и двадцать четыре тысячи солдат – немцев, итальянцев и испанцев. Король готовился штурмовать Алжир.

Адмирал Кастилии Энрике Энрикес предложил Кортесу принять участие в экспедиции. Как мог конкистадор отклонить такое предложение своего покровителя и к тому же родственника жены? Именно его стараниями Эрнан получил титул маркиза. Возможно, Энрикес обещал, что его участие будет отмечено императором и вернет ему расположение монарха. И Кортес с двумя сыновьями взошел на палубу адмиральской галеры, волею случая носившей имя « Esperanza » – надежда.

13 октября Карл V, расположившийся на галере главнокомандующего, высадился на Майорке. Погодные условия не обещали ничего хорошего, но король не желал слушать ничьих советов. 21-го армада вышла в море и взяла курс на Алжир. Два дня корабли трепала сильная буря, не давая высадиться. 24-го Карл V смог, наконец, ступить на сушу вместе со своими немецкими и итальянскими солдатами и осадить Алжир. Буря не унималась, вдобавок начался ливень, напоминавший прелюдию к Великому потопу. 26-го во время бури пираты под предводительством Рыжей Бороды контратаковали. [234]Итальянцы в панике разбежались, и Карл V был обязан своим спасением лишь беспримерному мужеству немецких ландскнехтов, оградивших его живой стеной; на рейде буря уничтожила сто пятьдесят кораблей; испанцы так и не смогли высадиться.

Первый штурм окончился неудачей, и испанский король заговорил об отступлении. Кортес онемел от удивления. Он, взявший Мексику с шестью сотнями солдат и не раз выходивший победителем из гораздо более опасных ситуаций, не мог представить себе, что с тридцатью шестью тысячами человек и более чем пятьюстами кораблей нельзя захватить Алжир. Даже в бурю. Поэтому он предложил императору возглавить испанский отряд, еще не участвовавший в деле, и лично повести его на штурм города. Он чувствовал себя в силах разгромить воинство Рыжей Бороды.

Но Карл плохо переносил качку, он замерз и был подавлен неудачей. Он решил отступиться. Чтобы узаконить свое решение, король созвал военный совет, на который, естественно, не пригласил Кортеса, зная, что тот был способен убедить генералов продолжить осаду. Карл V отдал приказ отступать. Самая большая флотилия в мире отступала в полном беспорядке. Испугавшись трудностей, император лишился чести и славы. Кортес был уязвлен. В довершение всех бед, по сообщению Гомары, тоже участвовавшего в экспедиции, Кортес потерял в суматохе поспешной посадки на корабли свои знаменитые изумруды, стоившие более ста тысяч дукатов. [235]Это замечание капеллана Кортеса дает понять, что Эрнан разошелся с Хуаной. Тот факт, что, уезжая в Испанию, он забрал у жены свадебный подарок, говорит о разрыве. Отныне каждый жил своей жизнью. Парадоксальная получилась рокировка: Хуана осталась в Куэрнаваке с шестью дочерьми, Эрнандо вернулся в Испанию с тремя сыновьями.

Неудача Карла V у берегов Алжира во многом определила последние дни жизни Кортеса. В декабре, после трудного перехода, галера императора вошла в гавань Картахены. Король вернулся в Вальядолид в январе 1542 года. Известно, что уже с этого момента он решился оставить Испанию, и его действия в 1542 году можно рассматривать как улаживание дел перед окончательным отъездом.

Монарх решил очистить совесть, урегулировав индейский вопрос. Он прислушался к голосам доминиканцев Бартоломе де Лас Касаса и Франсиско де Витория, а также мексиканских францисканцев. В результате деятельности валья-долидской хунты на свет появились Nuevas Leyes – «новые законы», подписанные Карлом в Барселоне 20 ноября 1542 года. В продолжение буллы « Sublimis Deus » Павла III «новые законы» запрещали всякое обращение в рабство американских индейцев, исключали возможность создания новых encomiendas и ограничивали существующие repartimientos . В них содержалось также множество других гуманных мер, например запрет на использование человека для перевозки грузов. Император сумел и здесь найти для себя выгоду: земли, отнятые у колонистов, поступали в собственность государства.

Кортеса часто представляют в виде теоретика антииндейской партии. Его выставляют другом и вдохновителем Гинеса де Сепульведы, автора спорного труда «Справедливые причины войны против индейцев». [236]Но это глубокое заблуждение. Кортес не занимал происпанских и антииндейских позиций. Немедленно по возвращении в Испанию в 1540 году он обратился к архиепископу Севильи с требованием не распространять на индейцев действие святой инквизиции. Жертва дона Карлоса Ометочцина была не напрасной: после 1540 года инквизиция прекратила преследования мексиканских индейцев. Об убеждениях Кортеса говорит его борьба на стороне францисканцев. Но зато с самого начала Кортес не принимал методов колонизации, применяемых короной. Именно поэтому он до конца отстаивал наследственные поместья-репартимиентос и с этой стороны мог показаться противником «новых законов».