Борис Гуанов - Жатва – V. Досуг земной и вечный

– Северные подземные заводы и фермы набирают обороты;

– Под руководством вождя Конфедерации Севера господина Шарикова и Национального конгресса крепнет братство славянских, угро-финских и тюркских народов;

– Православно-католическое единство – за укрепление семьи и общественной нравственности;

– На Западе массовая смена пола мужчинами принимает характер эпидемии;

– Коммунистическое руководство Востока проводит поголовную стерилизацию населения;

– Провокации на границах с Югом успешно отражаются объединёнными пограничными вооружёнными силами Запада, Севера и Востока.

И самое страшное:

– Катастрофа в Атлантике: взрыв вулкана Ла Пальма на Канарах вызвал небывалое цунами. Стометровые волны смыли прибрежные города по всему атлантическому побережью обеих Америк, Европы и Африки. Погибли десятки миллионов людей. Весь флот в портах Атлантики выброшен на берег;

– Руководители Севера и Востока выражают Президенту Запада своё глубокое соболезнование;

– Патриарх Пафнутий и папа Варшавский Збигнев заявили, что Бог покарал западных безбожников за содомию.

Да, беды не оставляют человечество в покое. Не война, так природная катастрофа вселенского масштаба уносит миллионы жизней, будто чья-то огромная рука мимоходом соскребает живую плесень с земного шарика.

Второй ангел вострубил,

и как бы большая гора, пылающая огнём,

низверглась в море;

и третья часть моря сделалась кровью.

И умерла третья часть одушевлённых тварей,

живущих в море, и третья часть судов погибла.

(Апокалипсис. Гл.6 п.п.8, 9)

На верхних снимках:

– С милой рай и в шалаше, т.е. в палатке студенческого лагеря в Новомихайловке.

На нижних:

– Илюша на озере Рица и я с ним на пляже в Ольгинке вблизи ведомственного дома отдыха «Кубань».

Ещё студентами, но уже женившись, после окончания IV курса мы с Дрёминым решили отдохнуть во время каникул вместе с молодыми жёнами в студенческом лагере нашего Политехнического института в Новомихайловке – посёлке немного севернее Туапсе на Чёрном море. Этот лагерь представлял собой палаточный городок на несколько сотен студентов, раскинувшийся в долине прямо над широким галечным пляжем. Солнце, ласковое море, простая еда и свобода – что ещё нужно студенту?

Палатка нам с Дрёминым была предоставлена всего одна на двоих, но мы нахально привезли туда своих жён, и уж не помню, как мы уговорили лагерное начальство допустить такой свальный грех. Благо, и Тамара, и жена Дрёмина Людмила были девочками миниатюрными, и мы легко уместились вчетвером в двухместной палатке. Особо щекотливый вопрос состоял в организации секс-отношений. Пришлось установить порядок, когда палатка оставалась на часок в распоряжении только одной пары.

Питание осуществлялось в общей летней столовой. На кухне работали сами студенты по дежурному графику. Помню, мне выпало дежурить вместе со студентами из Вьетнама. Под конец дежурства уже ночью традиционно устраивалась вечеринка дежурной смены, конечно, с соответствующей выпивкой под недоеденную за день еду в качестве закуски. Вьетнамцы учили меня, в частности, закусывать яблоками с солью. Редкая отрава, доложу я вам!

Кроме пляжа, любви и танцев, можно было поиграть в волейбол и баскетбол. На площадке блистал какой-то чернокожий студент, к которому я приревновал свою молодую жену. Тамара у меня была одета модно – моя мама сшила ей какой-то сарафанчик из оранжевой ткани с широкими белыми каёмками, очень коротенький, и платьице – мини-мини!

Мало того, что мы притащили с собой жён, – Тамара пригласила ехать с нами и свою подругу Лилю. На фото – подружки у нашей палатки. Лиля, не имеющая отношения к Политеху, сняла жильё в поселке. Я не помню, где она столовалась, но всё остальное время мы проводили вместе, и, видимо, хорошо. Ведь плохое обязательно запомнилось бы!

Однажды съездили на дальнюю автобусную экскурсию – на озеро Рица – через Сочи, Гагры и Сухуми. На Рице мы даже посидели вечером в ресторане, заказали местную форель. Омрачило экскурсию на обратном пути происшествие на пляже в Гаграх, где Людка потеряла массивное золотое обручальное кольцо, которое мы до отхода нашего автобуса тщетно искали среди мелкой пляжной гальки. О том пляже мне до сих пор напоминает грамзапись на фотографии аллеи пальм в Гаграх: «О море в Гаграх, о пальмы в Гаграх! Кто побывал, тот не забудет никогда…” . B общем, нам Новомихайловка понравилась.

В «Граните» мы с Саней тоже попробовали воспользоваться своими профсоюзными льготами и приобрели путёвки в ведомственный дом отдыха «Кубань» на том же черноморском берегу между Туапсе и Новомихайловкой. Нам снова удалось как-то пристроить своих жён, и снова мы вчетвером оказались уже не в палатке, а в палате. Спали, кажется, парочками на одноместных кроватях, но ничего. Дрёмин был хоть и длинный, но тощий, как скелет, а я тоже никогда толстым не был.

В доме отдыха всё было по расписанию – завтрак, обед и ужин – как часы молитвы, и даже дневной секс по очереди: ночью мы стеснялись. Днём пляж, а вечером кино. Была и танцплощадка, но Тамара танцевать не любила, в отличие от меня. Хотя меня никто танцам специально не учил, кроме мамы, которая поначалу обучала меня шагать под вальс, танго и фокстрот, я сам неплохо освоил и твист, и шейк. Всё-таки природная музыкальность и пластика проявлялись и рвались наружу.

Когда столовские котлеты как-то приелись, в «Кубани» мы даже разок заходили в ресторан, пробовали цыплят-табака и купаты. Однажды мы решили устроить ночной пикник в лесу. Днём выбрали подходящее, вроде бы, местечко, наполнили несколько трёхлитровых банок пивом, прихватили закуски и, как стало смеркаться, пошли в лес.

Местный лес на окружающих горах – это непролазные колючие дебри, так что ходить там можно только по протоптанным тропинкам. Добрались до места, разожгли костёр и только хотели приступить к пиву, как началось: «У-гу-гу-гу! О-го-го-го! Ух, ух, ух, ух!» – со всех сторон. Страшно, аж жуть! К тому же невыносимо повеяло мертвечиной. При ближайшем рассмотрении оказалось, что вблизи лежал разлагающийся труп дохлой собаки. Жёны впали в истерику. Пришлось срочно бежать с проклятого места. У меня сохранился рисунок об этом приключении. А устрашающие звуки, как выяснилось, издавали не разбойники, а местные совы. Но больше мы в лес – ни ногой!