Петр Горбань - Похождения Шатуна в смутные времена. Становление. Книга 1

Сейчас, вспоминая эти прекрасные мгновения, впервые подумал о безрассудстве молодости. Мне восемнадцать с небольшим, а девушке шестнадцать с половиной. Готовая статья о совращении несовершеннолетней с последующим изнасилованием да ещё совершенным с особым цинизмом, как показали дальнейшие события. Но, слава Богу, как-то обошлось!

Вернёмся к разворачивающимся событиям, о Господи, сорокапятилетней давности. Юная девушка, естественная и очень чувственная дочь Венеры, с удивительной страстностью предавалась ласкам, прижимаясь всем телом. А когда я, уже не слишком застенчивый, освободил "петрушу", она с заметным удовольствием стала с ним играться.

Тихонько постанывая, запрокинув голову, с закрытыми от удовольствия глазами. Воодушевлённый таким ласковым отношением, я скинул шорты, футболку и стал раздевать Лидию.

Причем, следует отметить, без её активного сопротивления. Начал с уже знакомой водолазки. Когда воочию увидел роскошные груди девушки, зажатые тесным лифчиком, просто ошалел от такой красоты. После непродолжительной борьбы с застежкой мне всё-таки удалось их освободить. Эта великолепная красота была достойна кисти самых лучших художников… Большие, упругие полушария почти семнадцатилетней девушки, смыкающиеся на её груди, с крупными и на удивление темными сосками просто сводили с ума! С понятным восторгом отдал должное этой красоте.

Нежно массировал, восхищаясь, с восторгом целовал взасос роскошные соски. С жадностью младенца изнывающего от голода и жажды. Тихонько прокручивал их пальцами, смоченными слюной девушки. Все эти манипуляции всё больше вводили мою партнершу в предоргазменное состояние. Её стоны становились всё громче, дыхание прерывистей, а ласки "петруши" более жадными, интенсивными. Поняв, что промедление смерти подобно, как говорил Великий Ленин, я стал снимать с девушки штаны.

И вот здесь меня ждал неприятный сюрприз… Нет не неожиданное сопротивление пришедшей в себя девушки. Застёжка на штанах была продублирована цыганской булавкой. После нескольких безуспешных попыток расстегнуть её, с радостью принял помощь. Эта юная Нимфа, сама уже изнывающая от желания, быстро справилась с булавкой.

После чего я легким движением рук одновременно снял штанишки вместе с трусиками. Это было незабываемое мгновение. Два юных, прекрасных в своей наготе и естественности желаний существа замерли как перед прыжком в бездну или неизвестность.

Последовавшие затем действия и слова девушки поразили меня и запомнились по сегодняшний день. С мягким стоном она прошептала: "… Ну что же ты делаешь родненький, не надо милый…" и ввела "петрушу" двумя руками в нужное русло, сладостно нежное уже влажное и волшебно тёплое, достаточно плотное по младости лет… Я чуть было не ошалел от восторга, признательности и возбуждения.

Как результат, извергся, даже не войдя на полную глубину. Безутешно склонил голову собираясь оконфузиться и тут, о чудо почувствовал что мой "братишка" вновь оживает, наливаясь упругой силой. Только спустя почти пятнадцать лет я понял, что мой младший "партнер" достаточно чуткий инструмент наслаждения и Любви. В отличие от счётчика Гейгера, фиксирующего уровень радиации, он чувствовал желание женщины и реагировал соответственно… Причём чувствовал, находясь за тысячи километров, даже при разговоре по телефону.

Мы же с Лидой продолжили начатое, и чуть было не прерванное волшебство, с упоением и восторгом свойственной только юности. Мой медвежий рык и громкие стоны раскрепощённой казачки, свободной от предрассудков, вскоре раздались над замершим после дождя побережьем. С этого славного дня, почти два месяца, девушка практически каждый вечер приходила ко мне, и мы занимались Любовью. Открывая друг друга и этот несколько новый для нас и безумно приятный мир. Всю Камасутру мы, конечно, освоить не смогли только по причине чрезмерной изощренности некоторых поз и отсутствия должной акробатические подготовки. Но искусство дарить друг другу наслаждение, чувствовать партнёра и его желания научились понемногу постигать.

Закончилась эта прелестная история одновременно с завершением экспедиции. Тепло и нежно расстались с Лидой, устроив напоследок прощальный вечер плавно переходящий в темную южную ночь на берегу Азовского моря возле костра. Что интересно, уже тогда в моей жизни чётко проявился принцип – уходя, уходи… И все последующие годы получалось так, что я никогда не возвращался к прошлым отношениям и не возобновлял Дружбы с девушками минувших лет. Подтверждая мудрость: … Можно в прежние вернуться места, но вернутся назад невозможно…!!! Вновь начались "суровые" будни студенческой Жизни. Второй курс был уже не первым, но ещё и не третьим. Мы активно посещали лекции, но не всех преподавателей, а только тех, кто строго спрашивал за это на экзаменах. В пределах разумного, ходили на практические занятия. И даже иногда занимались подготовкой культурно-массовых мероприятий. Чаще всего это были тематические вечера отдыха плавно переходящие в танцы и дискотеки, ради чего они и организовывались…

По четвергам с приятелями посещали общий класс городской бани, еще задолго до выхода на экраны фильма "Ирония судьбы". Приезжали к открытию и с упоением отдавались банным процедурам до обеда. Каждый раз, строго выдерживая регламент мероприятия. Вначале набивали парную горячим паром, вежливо согласовывая этот процесс, с другими посетителями. Затем закрывали дверь парной, давая отстояться пару.

И только после этих обязательных процедур начиналось само таинство. Первые три раза парную посещали только со скребками, без веника. Мы мужественно садились на самую верхнюю полку в парной, прогревались до малиновой красноты, покрываясь обильным потом. После чего с мазохистским упоением обрабатывали себя скребками, добиваясь новорожденности кожи, активно избавляясь от шлаков и токсинов. В перерывах между этими экзекуциями пили горячий чай с лимоном и домашним вареньем, наслаждаясь ощущениями тепла, чистоты и умиротворения.

И вот теперь наступало время основного действа – парения. Для него мы использовали специально подготовленные дубовые веники, внутри которых размещали две три веточки эвкалипта. Аромат и благоухание были сногсшибательные. Технику парения осваивали не по учебникам, а перенимали у старших и опытных гуру. Прямо здесь в бане под их руководством и практически отеческим контролем, сохраняя и сберегая традиции русского парения.

Напарившись строго технологично, а затем, исхлестав друг друга от души вениками в две руки, ныряли в ледяную воду. С неописуемым блаженством ощущая покалывание кожи, и ни с чем несравнимое чувство первозданной Свежести и Обновления!!!