Альберт Атаханов - Незабываемые встречи

Я служил в Советской армии с конца 1957 года по сентябрь 1960-го и мне хорошо запомнились три важных и интересных события, особенно – одноминутная встреча с Маршалом Советского Союза, министром обороны СССР Родионом Яковлевичем Малиновским.

Во время призыва на срочную службу в военкоматах Московского военного округа было негласное предписание оставлять служить в московских военных частях молодых преуспевающих спортсменов и талантливую музыкальную молодёжь. Эти молодые люди кроме службы участвовали в концертах армейской самодеятельности, а также в спортивных состязаниях Московского военного округа, за что получали награды и призы. Я помню, в военкомате Кировского района Москвы майор дал мне в руку пакет и сказал: «Ты, парень – певец, самый трезвый из троих, которых я сегодня должен отправить в армию, забирай с собой футболиста Роя и аккордеониста Сапелкина, иди, лови такси и поезжай в Лефортово, адрес на конверте».

Когда мы приехали в штаб парадной гвардейской Таманской дивизии, полковник, прочитав наши призывные документы, сказал, что моя служба будет проходить в должности артиста Ансамбля Московского военного округа. И снова я оказался перед выбором: петь в ансамбле или понюхать порох армейской жизни, подержать в руках оружие, отведать на учениях армейской каши из котелка. От всего этого не хотелось отказываться, и я выбрал путь настоящего бойца, солдата. Ещё на моё решение повлияло известие о том, что в этой артиллерийской батарее, куда я отправился служить, есть солдат Евгений Аржаков – хороший боксёр, с которым я в юности встречался на ринге.

Это было предисловие к случайной встрече с маршалом Р. Я. Малиновским, дважды Героем Советского Союза.

Воинская часть Гвардейского мотострелкового полка под командованием полковника Писарева так же, как и штаб дивизии, располагалась на Красноказарменной улице. Я прибыл служить туда после курса молодого бойца, где учили на наводчика артиллерийского самоходного оружия 85-го калибра. У нас так и называлась рота «85-й батареи». Один из командиров взвода – старший лейтенант Герман Малиновский – сын маршала. Кроме основной военной должности мне, как москвичу, поручили выполнять ответственную работу «связного». В случае объявления в части или военной или учебной тревоги для солдат во всей Таманской дивизии «связной» должен взять своё табельное оружие, в любое время суток быстро найти по домашнему адресу своего офицера – командира, оповестить его об объявлении тревоги и так же незамедлительно вернуться обратно в часть. Помню, в один из дней службы, в четыре часа утра по всему полку была объявлена тревога. За полторы минуты я, как положено, оделся, взял автомат и бессрочную увольнительную «связного», пулей через КПП выбежал на улицу, где уже на остановке трамвая стояли другие солдаты – москвичи. Когда, на наше счастье, подошёл единственный трамвай с рабочими депо, мы вскочили в вагон и своим «вооружённым» видом так напугали пассажиров, что они, думая, что в Москве начались военные действия, мигом покинули вагон. Я тоже выскочил из медленно идущего трамвая, остановил грузовик ЗИЛ и попросил водителя отвезти меня на Арбат, к магазину «Военторг». Адрес министра обороны СССР мне разглашать было запрещено. Пройдя охрану в подъезде, я поднялся на этаж, где жил мой командир Герман Малиновский. К огромному моему удивлению, дверь открыл сам Родион Яковлевич, набросив на плечи шинель маршала. Я в шоковом состоянии сообщил об объявлении тревоги в полку и о срочном вызове моего командира в часть. После моего сбивчивого от волнения рапорта маршал улыбнулся и сказал: «Хороший солдат». Он позвал сына, на минуту прикрыв за собой дверь. Ко мне вышел Герман в домашнем халате и спокойным голосом сказал, прерывая мой уставной рапорт: «Молодец, Алик, что нашёл меня, но тревога уже закончилась. Она была учебная, и сейчас в части всё спокойно. Ты можешь возвращаться без всяких волнений, а в следующий раз я тебе дам свой личный телефон, и всё будет в порядке, понял?» – «Так точно! Разрешите идти?» – спросил я. «Давай, давай, хороший солдат», – сказал он мне вслед и закрыл дверь. Герман был хорошим командиром и всегда приходил на концерты, где с оркестром Таманской дивизии я пел песни на разных языках. Вне части общался со мной по-дружески, даже попросил познакомить его с некоторыми известными артистами московской эстрады, но после окончания моей службы наша связь прервалась.

В армии я прошёл хорошую школу жизни. Как говорят солдаты, «прогнулся, как медный котелок». Не сачковал от учений, приближенных к реальным военным действиям, чистил на кухне большие ведра картошки, мыл полы, стоял в карауле на морозе. А главное – несколько раз участвовал в параде на Красной площади. За это я получил почётную грамоту от министра обороны СССР, маршала Р. Я. Малиновского.

За три года мы, артисты эстрады и цирка, дали много концертов и поставили праздничных программ, выступая от имени солдатской самодеятельности Гвардейской Таманской дивизии имени М. И. Калинина. Кроме центральных концертных площадок Москвы нас приглашали на телевидение и на радио. В 1960 году, еще до окончания службы в армии, меня пригласили редакторы всесоюзного радио Майя Соймонова и Татьяна Попова для записи песни Андрея Бабаева «Любимые глаза». И я стал первым исполнителем этой известной песни во всесоюзном эфире.

После службы в армии мой творческий путь продолжился в солнечной Туркмении, где меня ожидала встреча с родными и близкими людьми, где уже много лет жил и работал кинорежиссёр Меред Атаханов – мой отец. И именно в Туркмении мне повезло встретить гения XX столетия, великого гипнотизёра и провидца Вольфа Григорьевича Мессинга.

Основная причина неожиданного поворота в моей жизни – выступление по Всесоюзному радио с песней «Родной Ашхабад», которую я сочинил про город своего детства. Всё так ясно вспомнилось: и древний город с мечетями и минаретами, и красивые чинары на улицах, и журчащие арыки, в которых мы в детстве купались. И, хотите – верьте, хотите – нет, во мне открылся такой авторский дар, что я сразу написал этот текст, а мелодия пришла мне в голову через несколько минут. Вот какой бывает всплеск авторской мысли, если к тебе придет вдохновение!

И вот, когда в Туркмении услышали эту мою песню об Ашхабаде, работники местного радиокомитета сразу стали искать автора-исполнителя. И помог им в этом мой отец, который тоже слышал меня по радио.