Юрий Бевзюк - Дневник школьника 56—57 года

…Итак, дальше в воспоминаниях мне в помощь сильную мой же собственный юношеский дневник, который, в силу его теперь важности особой, идет основным текстом. Стараюсь ничего в нем не менять, не улучшать с высоты приобретенного опыта в словесности. Разве что внес бы изменение в текст уже тогда, если б переписывал …А комментарий от себя нынешнего даю в прямоугольных скобках […].

25 мая. Сегодня – последний день занятий в школе. Итак, 9 лет я отучился. Остается совсем немного и школа будет закончена. В этом году я бездельничал в смысле учебы, но сделал кое-что по комсомольской работе и самообразованию. Несмотря на то, что по математике*, литературе и английскому у меня 4-ки, чувствую, знания есть, только надо собраться и выработать силу воли. Вот чего у меня нет! Особенно ослабла моя воля в последнее время оттого, что не работаю. Но скоро будет много работы: сдавать экзамены, писать комсомольские характеристики 10-класникам, отправка в колхозы, сборы в поход и т. д. Ближайшая задача – написать нормы поведения и план работы над собой и своим образованием. Работа трудная, но нужная. Но это не сейчас – необходимо сначала подумать и серьезно подумать! Прежде всего, необходимо подвести итоги последних двух лет

Время это даром не прошло и пришлось сделать немало. Прежде всего – 2 года почти работы секретарем комитета ВЛКСМ школы, членом райкома комсомола, 2 раза по месяцу работы в колхозе, причем в прошлом году руководителем шефского отряда школьников в колхозе им. Сталина в Чкаловке, Чкаловского р-на. В прошлом году изучил политэкономию

* « Наш математик», громадного роста, с большой головой в черных, несмотря на лет не менее 50-ти, коротко стриженых кудрях, умевший так громко гаркнуть на расшумевшийся класс – что месяца два царила на его уроках полнейшая тишина – упорно не желал ставить мне пятерки, балуя щедро ими девочек, которые все без исключения списывали у меня решения трудных задачек – и со всех шести девятых классов! Лишь в десятом он стал пятерки мне ставить – и в « аттестате зрелости» по всей математике проставил

[месяц после занятий в школе конспектировал, как потом оказалось, самым интенсивным, ленинским способом «по памяти», прочитав параграф и закрыв книгу, учебник для вузов под редакцией Д. Шепилова, да, того самого, «примкнувшего» к «антипартийной группе» Молотова, Маленков и Кагановича – в квадратных скобках везде в последующем приписка из современности, спустя почти 50 лет, первая 19 окт. 2004 г.],

познакомился с основными произведениями Маркса-Энгельса-Ленина, с частью основных произведений западноевропейских классиков 19-го века. Но главное, конечно, то, что больше узнал людей, стал мало-мальски разбираться в характерах; научился анализировать свои и чужие поступки, отдавать себя всего делу, когда нужно; говорить правду и поступать справедливо

[тогда не выделил – не вполне понимал всего значения этих двух слов!]

Но очень, очень много не сделал. Во-первых, недостаточно работал над укреплением воли, внимательности к людям, умением направлять все силы на дело, нравится оно или нет, не выработал достаточно принципиальности к себе и другим, и мало, мало, мало требователен к себе. Мало точности, мало сосредоточенности, не хватает выдержки и терпимости. Сильно еще честолюбие, правда, в замаскированных формах, нет безразличия к личным побуждениям, невозмутимости, когда говорят плохо или хорошо о тебе. Не могу подавлять отвращения к некоторым людям, когда это необходимо. Не могу отвлечься, когда это нужно, забыть промах или ошибку, если они (упадочные мысли и самобичевание) мешают делу. Не могу (а это очень вредно), забывать о предстоящих трудностях, побороть вялость и апатию перед трудным делом

Все эти недостатки сводятся к одному – недостаточна сила воли, над ее укреплением и надо крепко поработать

Ближайшие задачи:

– 26-го начать подготовку к экзамену по геометрии,

с 6 до 10 и с 14 до 17.

– С 18 до 21 читать «Историю Англии в эпоху империализма»;

[это поверх экзаменов]

В 21 – 22 прогулка или в кино. 27-го тот же режим.

Вечером сегодня подумать над правилами поведения и набросать черновик. Сегодня же сказать А. П. [Александра Павловна Бевз, немного больше года директриса школы, «англичанка»] о походе и окончательном укомплектовании группы.

26 мая.

Намеченное на сегодня выполнил не полностью, не учел, что сегодня в 10 консультация по геометрии, впрочем, задаваемые В.Г.

[Виталий Григорьевич, учитель математики, крупный, на голову выше всех, кудрявый, но с короткой стрижкой, жена его, небольшая строгая женщина тоже «математичка»: пятерки мне ставил неохотно, хотя уже в 9 классе я решал все трудные задачки и девочки-отличницы, которым он ставил пятерки щедрее гораздо, со всех шести 9-х классов списывали у меня решение трудных задачек, решаемых мною всегда …Кроме него никто из учителей не обращался к ученикам на «Вы», но он и был намного всех старше*]

вопросы мне были, за исключением двух, ясны. После консультации зашел к директрисе сообщил ей о походе, о финансировании поговорить помешал приехавший к ней предрайисполкома, пришлось отложить до завтра. В 11 сходил в школьную библиотеку, взял 17, 18, 19 номера альманаха «Советское Приморье» за 1955 год. Решил за геометрию не браться: повторить перед самым экзаменом можно за 2 часа, какой смысл терять на это 2 дня? Читал альманах, понравились 2 рассказа Олега Щербановского: «Поздней осенью» в 17 номере и «Через перевал» в 19-м. Хороший психологический анализ, жизненно, правдиво. В обоих рассказах конфликт восторженно, патриотически настроенной, глубоко эмоциональной девушки с эгоистическим, самовлюбленным, отсталым и т. п. мужчиной. Торжествует, как [оно] и следует, хорошее. Изложение живое, захватывающее, язык правилен, без неуклюжих оборотов. В [этот] альманах следует заглядывать – кое- что полезное [в нем] есть. В 15 пришел Засорин, пошли в Дом пионеров [и школьников, т.е. на Калининскую переправу через Золотой Рог, сразу вверх от городского причала, который и был в приземистом одноэтажном здании ДП, в годы революции первый Совет города, нынче не знаю что], получить задания [на поход], но неудачно, тов. Иванова [Марья Иванова, высокогрудая стройная строгая брюнетка, директриса ДП] уже ушла. В учительской завуч ДП [Матова, токе хорошо собой была, с матовой нежнейшей кожей на лице, шатенка, чуть поменьше Ивановой, но не менее стройная и еще строже, как и положено завучу подобно старпому на корабле], сообщила мне, что на 10 дней [похода] руководитель есть, но на 30 никто нс соглашается. Один молодой человек, сидевший в учительской, вероятно, тот самый руководитель [на 10 дней] – со снисходительностью сказал, что нам лучше идти сначала на 10 дней, что как бы уже через педелю не запросились домой. «Это Вы сами бежали домой через недельку?» – спросил я с иронией. Присутствовавшие в учительской улыбнулись. Когда я сказал об этом Ю.З. [Юрию Засорину, физоргу школы, видимо, поджидавшему меня почему-то возле учительской в коридоре] он ухмыльнулся: «Такого мы и сами проведем». [Он был прошлым летом в месячном походе с физруком Михаилом Семеновичем Дацуном, отнюдь не любителем ходить, прозагорали на пляже под Находкой. Теперь Юрию и кое-кому из прошлогодней группы хотелось как следует пройтись по тайге, чем он заразил и меня, собиравшегося «вдарить» на сей раз после экзаменов (тогда были начиная с 6-го класса) по философии, как год назад по политэкономии, а потом в колхоз, в 3-й уже раз… Но походом я сразу загорелся и поход тот 62-хдневный, можно сказать, как и вообще школьное комсомольское секретарство, сакрально-уникальное, – определили всю мою дальнейшую жизнь. Я сразу взял организацию похода в свои крепкие секретарские руки: я был еще секретарем комитета комсомола школы]. На обратном пути зашли в школу, чтобы окончательно договориться с директором, но не удачно, её не было, придется мне завтра.