Наталия Меркурьева - По волнам моей памяти

Я защитила диплом на отлично. На распределении была по успеваемости седьмая из девяноста человек (трех групп экономистов). Распределение у нас было всесоюзное, могла бы выбрать Николаев, Черновцы, Сегежу, все что угодно, кроме Ленинграда, для этого нужна была постоянная прописка. Я выбрала Кострому, далеко забираться не хотелось, потому что знала, через год выйду замуж и вернусь в Мурманск.

Приехала я в Кострому 4 августа 1975 года. Распределили меня на судоверфь им. «Комсомольской Правды». Вещи свои я оставила в камере хранения, а сама пошла искать это предприятие. Оказалось, что оно расположено почти на окраине Костромы. Директор там был пенсионного возраста, сталинской закалки, показался мне очень строгим. Его квартира находилась в здании администрации судоверфи на первом этаже. Здание было старинное, когда-то давно там жили священослужители, напротив него был собор (действующая церковь). Меня оформили экономистом в плановый отдел, оклад установили 105 рублей. Общежитие, которое было указано в распределении еще не было сдано в эксплуатацию, и меня поселили у старушки за ширмой. Старушка эта была мамой коменданта жилищной конторы, добрая женщина, которая очень скучала по своей внучке Гале, и часто звала ее во сне. Она пекла пироги в русской печи, и меня угощала.

На седьмое ноября мне удалось вырваться на три дня в Лугу. От этой поездки у меня в памяти осталась только встреча с Костей Хабаровым. Нас познакомила еще летом соседка бабушки тетя Нина Афанасьева. Бабушка Маня не хотела, чтобы я уезжала далеко от дома после окончания учебы, и они с тетей Ниной подстроили наше знакомство на кладбище в Троицу, как бы случайно. Нина с мамой Кости работала, и ей Костя очень нравился, учился на юридическом в университете, и я нравилась. Вот и решили нас сосватать. Я подозревала, что бабушка что-то замышляет и относилась к этому с неохотой, тем более с Сашкой уже дружила. Но знакомство состоялось. Мы с Костей тогда летом погуляли и договорились еще раз встретиться. Но мне так этого не хотелось, что я уехала в Ленинград раньше срока, а потом в Мурманск и в Кострому. А седьмого ноября Костя узнал о том, что я приеду и пришел к нам в гости, подарил бабушке духи" Красная Москва», а мне сувенир кружку из дерева. Бабушка собрала нам угощение, мы посидели, поговорили, с ним интересно было поговорить, потом погуляли и договорились переписываться.

В октябре я все-таки получила комнату в общежитии судоверфи. Наш профорг Людмила, похлопотала за то, чтобы меня поселили в отдельную комнату, чтобы могли ко мне родные приехать. Десятого декабря я разговаривала по телефону с Сашей Василькиным и мы договорились, что поженимся в июле. В общежитии жило много молодых семей, детей. Там были, как тогда говорили «все удобства» – горячая вода, душ, газ. Но готовить еду было не из чего – мясных продуктов в магазинах в свободной продаже не было. Только по праздникам продавали мясо и колбасу. Чтобы купить, нужно было целый день стоять в очереди.

На Новый год приехала ко мне мама. Я мамочку не встретила, она не написала точно, на каком поезде приедет, а я в это время болела ангиной. И вот вижу, идет моя мамочка по дороге к общежитию и тащит два тяжелых чемодана. Я выбежала ее встречать, но она так оттянула руки и устала, что лежала у меня отдыхала на кровати. Потом мы с ней ходили по магазинам, купили раскладушку, кухонный стол и еще кое-какие продукты. Новый год встречали с шипучкой вместо шампанского. А седьмого января получили телеграмму, что родился Алеша, мой племянник. После отъезда мамы на студенческие каникулы ко мне приезжала подруга Лена Балябина.

Вот так я жила и работала в Костроме. Саша мне редко писал письма, иногда звонил. Зато часто писал Костя. Я Косте ничего не обещала, но и не отказывала, он мне даже понравился при общении и в письмах. А Сашу я немного стала забывать. Но он почувствовал мое охлаждение и стал решительнее, позвонил и просил приехать в мае, чтобы подать заявление в ЗАГС. Я приехала.

В июле я уволилась с работы, вернулась в Мурманск, и мы занялись подготовкой к свадьбе. Мама купила красивую ткань на платье, но платье нам попалось приличное готовое, туфли я привезла из Костромы, а фату взяла у Наташи (жены брата). Седьмого августа 1976 года мы поженились. Свадьба была в кафе, было весело, время пролетело очень быстро. Свидетелем у меня была подруга Лена Балябина, а у Саши его приятель по мореходке Юра Гладков. Лена влюбилась в Шурика Афанасьева, другого сокурсника и приятеля Саши, и потом какое-то время они встречались. Но я сразу видела, что с его стороны серьезных намерений не было.

Первое время после свадьбы мы жили у бабушки мужа Валентины Михайловны. Я еще не работала, а Саша заканчивал учебу в мореходном училище. С работой для женщин в Мурманске всегда было трудно, тем более, для молодых женщин, без опыта работы и только что вышедших замуж. Боялись, что уйду в декрет, а по закону место сохранялось за женщиной полтора года (частично оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком). Время мы проводили весело, в кругу друзей и знакомых. С Сашей учились Валера Вишняков, он уже был женат на Тане, Юра Воробьев (был женат на Вале), Шура Афанасьев, он был холост, но у него была подруга, на счет которой он серьезных намерений не имел и друзей с ней не знакомил. У Афанасьева была машина" Жигули», мы с ним катались по городу. Ходили в кино, в гости к друзьям. Бабушка Валентина Михайловна Харчук (фамилия по второму замужеству) болела. У нее ноги почти не ходили, передвигалась по дому с помощью ходуль или стула.

Я нашла работу экономиста в Статистическом управлении Мурманской области. Работа была непостоянная, на время отпуска по уходу за ребенком сотрудницы. Принимала меня Володина Зинаида Степановна, спросила, как я училась и сказала:

– Посмотрим, какой вы экономист?

В дальнейшем отношения у нас с ней сложились очень хорошие, она всячески старалась меня продвигать по службе. Родители с обеих сторон нам первое время помогали. Сняли квартиру на улице Полярные Зори, чтобы мы приучались жить самостоятельно. Мы жили хорошо, с моей точки зрения. Всегда были вместе везде. Саша закончил учебу. Стал работать в «Мурманрыбпроме». Он уходил в рейсы на полгода. У него была проблема с давлением, но мама помогала ему пройти комиссию, у них был знакомый врач. Когда Саша приходил на стоянку между рейсами, мы дома не сидели, ходили по гостям, к родителям, друзьям, в рестораны. Я, правда, не очень-то любила эти мероприятия, особенно мне не нравилось, что Саша любил в компании выпить, а иногда и напиться. Мой детский опыт с выпивающим отцом, и страх пьянства, не давал мне покоя. Я старалась с этим злом бороться в своей семье. И потом, я могла его пьяного оставить в гостях или даже на улице, но позориться, вести при людно, не могла. За это я злилась на него. А в остальном, он вел дома себя идеально. Он был не жадным. Бюджетом распоряжаться мне полностью доверял. Старался своим поведением показать, что я ему нравлюсь, причин для ревности у меня не было. На работе у меня тоже все было успешно. Правда, пришлось перейти на полгода на мясокомбинат, в чем мне помогли сотрудники статуправления, это было, когда Лидия Алексеевна, вместо которой я работала, вышла из декретного отпуска. Но потом, когда место экономиста постоянное появилось, я снова перешла в статуправление, в котором и проработала в дальнейшем пятнадцать лет. Когда наша начальница, Плехова Лидия Александровна, ушла в декретный отпуск, меня назначили ее замещать. Я работала в отделе статистики промышленности. Работа была свызана с отчетностью, анализом деятельности предприятий промышленности, проверками отчетности на предприятиях. Часто мы ездили в командировки по Мурманской области. Я бывала в Североморске, Полярном, Апатитах, Кировске, Кандалакше, Мончегорске, Ловозере, поселке Зареченском. Посылали нас учиться на курсы повышения квалификации. Я побывала в Кемерово, Нальчике. Каждый год ездили на совещание в Москву. В Москве я останавливалась у Липатниковых, родственниках дяди Олега. Олег Харчук был братом моей свекрови Маргариты Федоровны Котцовой. Фамилию она при замужестве не сменила, видимо, оставила в память об отце, первом муже Валентины Михайловны. Что случилось с ее отцом я не знаю, при мне разговора о нем не было, а я тогда не спрашивала. Олег был женат на Наталье Липатниковой, которая до брака, да и во время брака, когда Олег был в рейсе, проживала в Москве вместе со своей мамой Евгенией (ее все за глаза звали Евгеша) и детьми. Сначала у них был один сын Кирил, а потом, через несколько лет родилась еще дочь Катя. Евгеша была очень простая и гостеприимная женщина, когда я у нее останавливалась, она уделяла мне много внимания, рассказывала. Их дом в Москве находился рядом с домом, где жила семья Брежневых. Муж Евгении тоже занимал в правительстве какую-то должность, но к моменту нашего знакомства, его уже не было в живых. В Москву Липатниковы переехали из Горького (Нижнего Новгорода).