Сергей Гущин - Внутренний мир: как не потерять себя

Почему же мой набор, при формировании которого я выбрал путь наименьшего сопротивления, привел меня к игре, которую можно назвать жестокой игрой? На этот вопрос пока у меня есть только один ответ – элементарно не хватило времени. Мои родители настолько запутались в собственных конфликтах и внутренних противоречиях, что им не хватило времени дать необходимые примеры и подсказки. Я их не обвиняю, мне досталось очень много (невероятно много) и без этого. Пусть с небольшим опозданием, но именно сейчас я готов во всем разобраться. Это тоже счастье.

Перечитал все рассуждения в главе, и мне показалось, что в словоформах раскрывается некая теория. Наберусь смелости и назову это моим собственным открытием. Посмотрим, какие еще открытия ждут меня впереди.

Мои родители (продолжение)

Вот сижу сейчас и думаю, насколько же трудно в зрелом возрасте переключать эмоциональные состояния и насколько просто это делать в детском возрасте. В последние дни я стал более внимательно наблюдать за живой демонстрацией механизма переключения в лице своего младшего сына, чтобы попытаться поймать и прочувствовать момент перехода. С другой стороны, накануне я заметил, как старший сын тринадцати лет намеренно избавляется, а точнее истребляет, эту полезную способность. Я спросил его о причинах, но он в фазе полного отрицания, не стал отвечать. И тут я поймал себя на мысли, что у меня появилась уникальная возможность в режиме онлайн разобраться во всех тонкостях этой способности, подаренной нам при рождении, и открыть какой-нибудь метод для осуществления перехода по щелчку пальцев. Я пока не знаю, будет ли метод универсальным или условно индивидуальным, но, по крайней мере, все компоненты для исследования под рукой, следовательно, глупо не воспользоваться моментом. А эта книга поможет мне в этом. Поэтому, закрепив новую промежуточную цель в голове, продолжу извлекать собственные воспоминания – это последний год жизни моей мамы.

Я окончил девятый класс, впереди был последний год в школе. Предпоследний год был сам по себе очень необычным: этот период я провел без своего среднего брата Володи. Про своих родственников я еще напишу, и очень подробно, но сейчас отмечу только, что Володя поступил в институт и уехал в Ленинград (тогда он еще так назывался). Таким образом, последние два года в школе я учился без его присутствия рядом. Впоследствии я опишу его участие и влияние на мою жизнь, но пока остановлюсь на факте – я остался один. То есть я и мама. Все мои братья и сестры в тот период активно устраивали свою жизнь. Правда с нами в одной квартире еще жила сестра Инна, но она постоянно работала, и… В общем, жила своей молодой активной жизнью.

Очень необычно, когда вокруг постоянно много народу, шум, гам, веселье, плач и множество разных эмоций, вдруг неожиданно оказаться одному. У нас была большая четырехкомнатная квартира, как в один миг она опустела. Все повзрослели и покинули родительское гнездо. Конечно, временно, после отъезда Володи, у нас жил старший брат Саша, но и он вскоре съехал, так что былого веселья больше не было. Последний год с мамой мы прожили вдвоем с сестрой Инной, она еще была в процессе подготовки своего будущего.

Воспоминания того времени навалились, и стало трудно дышать, огромный ком застыл в горле. Слова становятся вязкими, каждая буква выходит с невероятно огромным трудом. Поэтому немного отвлекусь и вспомню о том, как я сделал некоторые открытия, оставшись в гордом одиночестве в девятом классе.

Что же было особенного в девятом классе, кроме того что в моей школе больше не было Володи? Мама ослабила контроль, теперь-то я понимаю, что это было связано с болезнью, которая появилась в ее организме и которая сначала медленно, а потом все активней поглощала ее. Девятый класс был моей проверкой на самостоятельность. До этого мама постоянно окружала меня заботой, а Володя с братской любовью приглядывал за мной. А тут неожиданно все исчезло, и я остался один. Тогда я не сильно переживал, мне даже нравилось ощущать себя взрослым. И первый взрослый поступок, который я совершил, – это скатился по всем предметам настолько, насколько я не опускался за все предыдущие годы (а ведь до этого уровень оценок по всем предметам за год не опускался ниже пятерки). Каждую полученную четверку на протяжении всей учебы мама комментировала так: «Ты можешь больше, а здесь ты где-то недоработал, либо схалтурил». Я не мог подвести своего самого дорогого человека, поэтому старался изо всех сил, тем более что стараться особо и не надо было, вся школьная программа мне давалась довольно легко, – вероятно, природные данные. Единственное, с чем приходилось бороться, – это с собственной ленью. Мама это прекрасно понимала, поэтому регулярно напоминала мне о враге номер один, внедряя в мой разум раз за разом, слово за словом мысль о моей особенности и исключительности.

Так в чем же открытие? Первое полугодие я как будто намеренно опускался вниз, хотелось проверить, смогу ли подняться к концу года обратно на прежнюю высоту. И смог – за год успеваемость встала на место, без единой четверки, чем, собственно, очень сильно удивил Володю, который после первого года в институте приехал на летние каникулы.

Сейчас написал последние строки про падение и подъем и подумал: а всегда ли мы можем подняться после падений, и как просчитать глубину падения, с которой можно подняться? Ведь путь наименьшего сопротивления может опустить настолько глубоко, что впоследствии не удастся найти путь наверх. Вокруг останется одна темнота и пустота. Так зачем же искушать себя?

В подростковом возрасте я открыл для себя удивительного американского писателя – Джека Лондона. В одном из моих любимейших произведений «Мартин Иден» (по некоторым данным, роман автобиографический) главный герой – моряк, открывший в себе талант писателя, он пошел по этому пути и стал великим человеком, к тому же очень популярным. Однако именно в расцвете известности и успешности, Иден неожиданно потерял цель в жизни и, решив, что дальше все будет очень скучно, прыгнул с парохода в море, и утонул. По какой-то причине автор романа очень подробно описал процесс падения и процесс подъема из глубины океана. Вся эта процедура очень резко отпечаталась в моей голове, и я понял, что не всегда можно подняться, а все-таки имеется точка невозврата, когда, даже осуществляя подъем, наступит смерть.

С моей мамой, вероятно, так и произошло, в своем отчаянии она дошла до той точки, откуда уже не было возврата. Вспоминая последние месяцы, мне становится горько от мысли, что я не мог ей помочь. Но думаю, что, вложив в меня всю свою любовь, она не ошиблась. Я обязательно буду достойным звеном во всей нашей родовой цепочке. Скажу больше, я постараюсь, чтобы прошлое не мешало, а помогало добиваться счастья не только мне, но и людям, которые меня окружают.