Сергей Гущин - Внутренний мир: как не потерять себя

Моя мама с детства прививала мне одно правило: чтобы что-то получить, надо очень постараться. Выражаясь простым языком, если ты (то есть я) добьешься положительного результата в определенном деле, то получишь в качестве награды предмет своих желаний (мечтаний). Иногда после выполнения поставленной ею задачи, она спрашивала о награде, ответ всегда был один – велосипед. Я с завидным упорством повторял об этом своем желании. Нет, не клянчил – правило о предварительном выполнении задачи я прекрасно усвоил. Мама ставила мне одну и ту же задачу – на отлично заканчивать не то что год, а школьную четверть, и я ее выполнял. А мама объясняла мне, что не может пока купить велосипед, потому что надо купить что-то другое, более необходимое в данный момент, ведь у нас большая семья, а она одна. Я очень любил ее и поэтому с пониманием относился к словам и тому, что она делает для нас. Однако в какой-то момент в детском сознании стала закрепляться мысль о некой вселенской несправедливости – как же так, ведь вокруг мои ровесники и малой толики не делают, что приходится делать мне, но у них есть велосипед, а у меня нет? Как-то раз я подошел с этим вопросом к маме. Она, нежно улыбнувшись и погладив по голове (мама всегда так делала, когда я к ней подходил с волнующими меня вопросами), сказала: «Сережа, ты вырастешь, и сам всего добьешься». И вновь слова в поддержку моей исключительности. После этого про велосипед я больше не напоминал никогда. Она сама за несколько дней до смерти вспомнила о нем, когда я, будучи подростком, уже и не думал об этом.

Помню, сидя на диване и размышляя на разные темы, мама неожиданно сказала, что единственное, о чем она жалеет, это о том, что не купила мне этот велосипед, которого, по ее мнению, я заслуживал больше всего. Она даже попыталась извиниться за это, но я хорошо в свое время запомнил и осознал ее слова о моей исключительности, поэтому ответил, что сам всего добьюсь. Мой юношеский максимализм в тот период набирал обороты.

Даже сейчас, в своем возрасте, меня иногда посещает мысль о вселенской несправедливости, однако, вспоминая мамины слова, мысль надолго не задерживается. И если она начинает появляться довольно часто, то это говорит лишь о том, что я просто расслабился и снова пошел по пути наименьшего сопротивления, потому что нет задач, которых мы не способны решить. Мы достойны поставленных (порой и не нами) целей, какими бы сложными они на первый взгляд ни казались.

А насчет мечты и желаний: их надо выполнять, к ним надо стремиться, несмотря ни на что. Причем к любым – маленьким, глупым, большим, неподъемным – это неважно. Любая осуществившаяся мечта или желание – это счастье. А путь к мечте, будь он коротким или долгим, сам по себе интересен. И не стоит бояться, что, осуществив мечту, исчезнет стимул дальнейшего развития, ведь на смену ей придет новая, а может много новых. Когда я устроился на работу, на которой тружусь уже более двадцати лет, первые годы в день зарплаты я покупал себе мороженое, это было мое желание. Оно с периодичностью раз в месяц появлялось из ниоткуда, и я его выполнял. Баловство, но зато какие ощущения при этом испытывал. Это же просто здорово! Вспоминая об этом, на душе становится тепло – и это тоже счастье.

Детство (продолжение)

Вчера решил еще раз посмотреть фильм «Сережа». Какой же он удивительный! Глядя на маленького паренька

в шортиках, я словно вновь увидел самого себя. Все его переживания, поступки напомнили мне мое детство, как будто это я. Его любознательность просто вызывает умиление, видимо похожее чувство вызывало и мое появление, когда я был в том же возрасте, в поле зрения окружающих меня людей. И мама его гладила по голове очень похоже, и взгляд ее, такой нежный и теплый, и голос вкрадчивый и мягкий, в котором чувствуется огромная любовь к своему ребенку – все это выглядело так, как будто это моя мама. Может, в имени моем заложено что-то особенное, и поэтому мы с ним так похожи?

Мне часто приходилось слышать от ровесников (и не только) негативные высказывания в адрес своего имени. Откровенно говоря, меня уже с детских лет это всегда шокировало. Во взрослом возрасте под подобные реплики я уже могу попробовать подложить логичное обоснование, вроде того что через собственное имя у человека формируется отношение к себе, к собственному внутреннему миру и так далее. Вероятно, это абсолютная правда, потому как, если человек сам себя не любит, то где искать хоть одну причину, по которой кто-то со стороны совершит необдуманный поступок и полюбит его. Про симпатии здесь речь не идет. Мне же мое имя всегда нравилось, причем в любых вариациях, даже в самых, казалось бы, исковерканных: сестры меня называли смешно и забавно – Серя.

Однако в подростковом возрасте меня стал смущать один факт в моем имени – это его простота на фоне имен моих братьев и сестер, и в особенности имени моей мамы. У моей мамы было удивительное и невероятно редкое имя – Эмилия (на моем жизненном пути мне ни разу не попадались люди с таким именем, что говорит о его совершенной уникальности). Я задал маме вопрос (может быть, слишком поздно – она уже была в объятиях болезни), который, видимо, большинство детей задают своим родителям. Но выглядел он немного иначе: не «почему меня так назвали?», а «почему так просто меня назвали?». Ведь за исключением старшего брата, у остальных имена редкие. А если добавить ко всему прививание мысли о моей исключительности, то вопрос приобретает глобальный оттенок – почему, если я такой особенный, у меня такое простое и весьма распространенное имя, а не редкое, как у моих ближайших родственников? Отдает эгоизмом конечно, но вопрос возник. Как я уже писал, мама за несколько месяцев до смерти была очень откровенна, и поэтому спокойно все рассказала.

И вот что выяснилось. Своих братьев и сестер я уже упоминал ранее. Снова перечислю их по именам от старшего к младшему – Александр, Инна, Зоя, Володя и я, Сережа. Так вот, у старшего брата и сестер был другой отец, его звали Николай, и в его роду по давней традиции (истоки ее мне не удалось выяснить) первого ребенка мужского пола именовали в честь деда по отцовской линии. Таким образом, по мужской линии шли только Николаи и Александры: иначе говоря, Александр Николаевич либо Николай Александрович. У меня имеется предположение, что это в честь императорской династии Романовых, но утверждать не смею, информация отсутствует, поэтому это только догадка, очень похоже выглядит.

С какого периода эта традиция возникла, мама мне не сказала. Помню, что мне понравилась суть чередования, в нем ощущалась некая романтика. К именам остальных детей молодые родители отнеслись с особой фантазией, взяв за основной критерий подбора имени – его редкость. Видимо, подкупила редкость имени Эмилия. Когда мама об этом рассказывала, я прямо чувствовал какой-то взрыв фантазии и позитивного настроения. Но, стоп! Почему же на меня это правило не распространилось? И тут я узнал, что меня по большому счету и не планировали вовсе, как планируют обычно детей задолго до их зачатия. Я стал полной неожиданностью для мамы и папы. Этакий сюрприз. И соответственно, имя, доставшееся мне в итоге, было выбрано без всяких критериев. Немного неожиданное открытие для мальчика подросткового возраста, и вполне возможно, я бы никогда об этом не узнал, будь мама в полном здравии. Я даже не помню, как отнесся к этому известию. Видимо очень спокойно, потому что сейчас, прислушиваясь к своим ощущениям, я не испытываю никакого дискомфорта. Напротив, это во многом объясняет особое отношение со стороны мамы к моей персоне, помимо того что я младший в семье. Мысль об этом дает мне дополнительный стимул для достижения поставленных целей.