Array Сборник - Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг.

В Екатеринодаре действительно формировались противобольшевистские отряды, но были они незначительной численности. Чувствовалось отсутствие общего руководства. Настроение населения города граничило с безнадежностью и передавалось отрядам. Надежды на подъем казаков не было.

Часть офицеров решила пробираться на Дон к генералу Алексееву, определенно зная о формировании им армии. Желающих набралось 13 человек. Однако ни пешим порядком, ни по железной дороге пробраться не представлялось возможным без того, чтобы часть их, если не все, не попали в руки красных, в конце декабря уже окружавших Екатеринодар. Организовал их переброску поручик Ф. Он узнал, что из Екатеринодара должен выехать в Москву товарный поезд, груженный продовольствием в запломбированных вагонах. Он вошел в связь с сопровождавшими этот поезд людьми, и, благодаря содействию железнодорожников, в один из вагонов погрузились 12 офицеров, а сам поехал с документами как сопровождающий груз. В Кущевке строгий осмотр документов и допрос сопровождающих поезд, но все прошло благополучно.

1 января в Ростове из вагона высаживаются радостные офицеры. Все 13 человек после регистрации назначаются во 2-й офицерский батальон.

Январь 1918 г. На путях на Дон стоят уже не заставы красных, а почти сплошной фронт их войск. Единственная возможность пройти – только по глухим, незначительным проселочным дорогам, обходя населенные пункты. Просачиваются немногие, дерзавшие до конца. Их число возросло снова, когда в конце января началась демобилизация армий на фронтах Великой войны.

Те офицеры, которые еще на фронте слышали призыв «на Дон!», которые приняли его и «отдали приказ себе», направились туда. Часть их ехала через Харьков. Положение в Харькове почти ничем не отличалось от положения в любом городе, в котором господствовали большевики. Но в нем была тайная офицерская организация, узнать о которой и найти ее было дело счастливого случая.

Встречи с офицерами, теперь уже не имевшими офицерских отличий, но узнаваемыми по обмундировке, по интеллигентному виду, по манерам… Разговоры, расспросы… Разговоры разные: короткие, с явным нежеланием вести их на поставленную вопрошающим тему, более длительные о Добровольческой армии, о путях к ней, но противоположные по характеру… Офицерам с фронта здесь в первый раз пришлось услышать крайне резкие и определенно враждебные отзывы о Добровольческой армии: «Казачье! Кадетия!» и даже «Авантюристы!» Оказалось, что «авантюризм» Добровольческой армии заключался не только в том, что она вела борьбу за родину, когда страна определенно распадается, но и в том, что у нее нет ни оружия, ни снарядов, ни патронов, ни снаряжения…

Такая «аттестация» Добровольческой армии и информация о ней на офицеров влияли по-разному: одни им верили, другие не верили и продолжали расспрашивать, наталкивались на благожелателей и, наконец, находили тайный центр. То немногое, без прикрас сказанное о Добровольческой армии, было достаточным, чтобы осуществить свое стремление, невзирая на явную опасность.

Вот и территория Дона. Говорят, что красные наступают. Говорят, калединцы разбиты и убежали в степи. Что делать? Что теперь делать? Вопрос, ставший перед пробиравшимися на Дон. Им пришлось остановиться в тех станицах и хуторах, до которых они дошли, и заняться выяснением обстановки. Но не все решились на это. Многие пошли обратно.

Станица Митякинская. Большевистская власть в ней еще не пустила глубокие корни. Сорок офицеров, помимо казачьих, осторожно встречаются и обсуждают свое положение. Просвета не видно. Проходят недели… Уже апрель. Вдруг слух: наступают немцы. Больно защемило сердце: результат революции налицо. И вот в эти дни тяжелых переживаний в руки офицеров попадает обращение к русским людям, призывающее их вступить в русский отряд для борьбы за родину против всех ее врагов. Подписано обращение «Полковник Дроздовский». Откуда оно взялось? Где этот отряд? Никто не знал. Собравшиеся офицеры, прочитав обращение, похмурились и разошлись, не приняв решения. Лишь двое, поручик Незнамов и прапорщик Зверев, решили узнать, где этот таинственный отряд, и присоединиться к нему.

Немцы уже близко. Большевицкие комиссары оставили станицу. Положение между двух огней: «внешним» и «внутренним» врагами. Казаки решили дать отпор большевикам, если те вернутся в станицу. 40 офицеров присоединились к казакам. В соседней станице Луганской – то же решение. Там было до 100 офицеров неказаков. Но никакого отпора большевикам дано не было. Когда к ст. Митякинской подошел отряд матросов в 40 человек с двумя пулеметами, то штабс-капитан, старший среди офицеров неказаков, увидев, что казаки вдруг отказались оказать сопротивление, решил «сдаться народной власти». Он и несколько офицеров сдались и были взяты с собой матросами, а остальные укрылись в станице.

Где-то стороной прошли немцы, а дня через два в станицу дошел слух: отряд полковник Дроздовского в Ростове, донцы подняли восстание против большевиков… Поручик Незнамов и прапорщик Зверев решают идти искать отряд: для них одинаково неприемлемы и немцы и большевики. На их предложение присоединиться к ним из офицеров никто не откликнулся, а из казаков лишь два старика. Через несколько дней эти 4 человека прибыли в Новочеркасск, освобожденный от большевиков. В бюро записи в Добровольческую армию они и еще 10 офицеров получили назначение в Офицерский полк, стоявший тогда в ст. Егорлыцкой.

В Смоленске. Начало февраля. Возвращаются по своим домам демобилизованные офицеры. Напрасно их страстное желание знать о событиях. Очевидно только одно: советская власть крепнет. Узнают, однако, передаваемое в строго секретном порядке, что есть тайная организация Б. Савинкова, готовящаяся поднять восстание. Таковую возглавляет какой-то полковник. К ней многие относятся с недоверием. О каких-либо иных тайных организациях – ни слова. Их нет. Но все чего-то ждут.

Вдруг во второй половине марта среди офицеров суета; ловят друг друга, чтобы поделиться новостью, прочитанной в «Известиях», но чрезвычайно лаконической:

«Банды Корнилова разбиты и преследуются красными войсками в степях Кубани».

Впечатление от этой заметки огромное. Корнилов! На Кубани идет борьба! Какой-то просвет во мраке. Убеждение почти всех, что что-то, должно быть, нашло подтверждение. Но… «Банды разбиты и преследуются»? Хочется не верить, но как проверить?

Лучшая проверка – самому ехать туда, на Кубань.

Такое мнение не разделяется. Появляется роковое предложение:

– Нужно выждать, когда обстановка будет ясней. – Но возражение: