Валентин Иванов - Хроники научной жизни

Чудеса бывают, но они потому и называются чудесами, что происходят не чаще, чем раз в сто лет, в одном из миллионов случаев». На деле же, я вовсе не пессимист, а человек, который сам прошёл такой квест дважды (защитив обе диссертации без единого чёрного шара, но потерявший немало запасов нервной энергии и веры в гуманность человечества) и лично наблюдавший десятки квестов других соискателей, среди которых было не так уж мало весьма грустных историй, а были и такие, которые заканчивались смертельным исходом. Для меня непременным способом выживания в моих квестах было философское отношение к результату, как единственному условию сохранения психического здоровья.

Конечно, можно было просто жить и наслаждаться процессом постижения гармонии мира, но для меня в обоих случаях защита диссертации была способом выживания человека, которому не оставляли права на выбор.

Валентин Иванов, 20 июня 2019 года

Что ни говори, а морская жизнь Вене нравилась. Ему было девятнадцать, когда после восьми лет школьного образования, закончив Сахалинскую мореходку, он пошел работать радистом на плавучий консервный завод «Чернышевский» дальневосточного управления «Дальрыба». Морская романтика, отдельная каюта, прекрасный старикан – начальник радиостанции и много красивых девушек, работавших, главным образом, на рыбных конвейерах. Именно среди них Веня и присмотрел себе веселую и очаровательную блондинку, с которой посетил все пляжи, кинотеатры и танцплощадки Владивостока, Находки а также некоторых других городов Приморья и Сахалина. Девушку звали Валей. Когда они вдруг осознали, то, что между нами возникло – это не просто страсть или увлечение, а то, не слишком часто посещающее людей чувство единственности предназначения, которое принято называть любовью, следовало обдумать совместные жизненные планы хотя бы на ближайшее будущее. Согласовывать эти планы было практически не с кем. Валины родители погибли в первые же дни войны, а её саму в грудном возрасте сдали в детдом. Отец Вени к тому времени умер, так что оставалось известить мать, которая жила на Сахалине.

Ещё даже не видя невесты, мать высказала резко отрицательное отношение к его женитьбе, ссылаясь на Венин юный возраст, неустроенность в жизни и необходимость учиться дальше. Аргументы о том, что Веня в ещё более юном возрасте поступил в мореходку и далее уже устраивал свою жизнь сам, а женитьба учебе – не помеха, мать не убеждали. Что говорить, бытует в народе стойкое убеждение, что портовые города – вертепы разврата, портовые девки – само олицетворение разврата, а уж те, что в море – и вовсе отпетые. Небось, такая вот оторва запудрила мозги моему несмышленышу, окрутила его, приворожила своими бесстыдными прелестями… Знакомство с невестой еще больше укрепило её в своем мнении. «Опытная, – решила мать, – такая хоть кого окрутит». Невеста была старше Вени на семь лет. Разговор не получился. Единственным его положительным итогом было то, что обе женщины решили за Веню, что ему следует учиться в университете. Ниже планку опускать никак нельзя. Оставалось только выбрать, в каком именно.

Надо сказать, что ещ— в мореходке Веня проявлял любопытство к самым разнообразным и неожиданным вещам. Читал всё подряд, что попадало в мои руки: математическая логика, стенография, эсперанто, кибернетика, интегральное исчисление, искусство эпохи Возрождения. Веня уже где-то вычитал, что элементарные частицы состоят из кварков. Конечно, большую часть уравнений и рассуждений в таких умных книжках Веня не понимал. Но слова эти загадочные «априори», «перцепция» и прочие ему нравились, и Веня продолжал читать дальше. Дотошность его доходила до того, что страшно захотелось узнать, а что там дальше? Что лежит в самой основе? В общем, профессия физика-ядерщика представлялась весьма заманчивой. Получив общие директивы относительно выбора университета, Веня задумался. В московский – ехать далековато с Дальнего Востока. Москва, как известно, город нахальный: затолкают, оттеснят, затопчут пронырливые москвичи. Да и денег на обратную дорогу может не хватить. Остановился на новосибирском. Во-первых, Веня там уже побывал проездом, когда проводились соревнования по радиоспорту в Барнауле. Ну а, во-вторых, ему очень понравился Академгородок: весь в зелени, в двух шагах пляж Обского моря, белки прямо с рук едят на дорожках. Итак, решено – едем в Новосибирск.

Самоуверенности и даже эдакого нахальства у него было – хоть отбавляй. Мореходку Веня закончил с красным дипломом. А тут ещё маманя прислала газетку, в которой говорилось, что выпускники с золотой медалью или красным дипломом, сдавшие первый экзамен на «отлично», автоматически освобождаются от дальнейших экзаменов и зачисляются в университет. Ясное дело, – решил Веня, – это для меня. Узнал, какой экзамен сдают первым на физфак. Оказалось – математика. Веня приступил к подготовке. Когда крупное судно выходит в путину, на нём по штатному расписанию положено иметь двух преподавателей, которые организуют нечто вроде вечерней школы для желающих, примерно как в фильмах «Весна на Заречной улице» и «Большая перемена». Обычно это молодые выпускники пединститутов, жаждущие хлебнуть морской романтики, а заодно и заработать денег. Труд в море тяжёлый, и желающих учиться совсем немного для коллектива в шестьсот человек, как на Венином судне. Поэтому большей частью эти весёлые молодые пареньки преподают красивым девушкам предметы, не предусмотренные стандартными программами. Они-то и снабдили его «задачником для поступающих в МГУ».

Заступив на вахту и отстучав на радиоцентр накопившиеся радиограммы, Веня включал приемник и раскладывал на столе свой задачник и тетрадки. Краем уха следил за эфиром и погружался в немного подзабытый мир тригонометрии и алгебры. Какие-то задачки щёлкались легко, другие требовали раздумий, а некоторые и вовсе непонятно было как решать. В последнем случае он, рассуждая по-философски, что все задачки всё равно не перерешать, переходил к следующим. Иногда спрашивал совета у преподавателей. Впрочем, он быстро выяснил, что знает математику примерно так же, как и они. Документы отправил по почте и ждал вызова на экзамены. Долго сидеть над книжками не привык. Кроме своей работы, требовалось время для занятий штангой в спортзале и обучения игре на аккордеоне. Подрабатывал также на разгрузке продукции из трюмов. Да и девушке следовало уделять внимание.

Наконец приходит вызов. Веня уже предвидел, что будут определённые проблемы. Дело в том, что распределение на суда в мореходке было раньше госэкзаменов. Распределили по стандарту в «Сахалинрыбпром». Когда он получил красный диплом, пошёл устраиваться в торговый флот в Холмске, поскольку мечтал о кругосветках и экзотических странах. Теоретически диплом с отличием давал право на свободное распределение. В мореходке сказали, что они уже над Веней не властны: иди, мол, парень, мы сделали для тебя всё, что смогли. В торговом пароходстве на диплом посмотрели с интересом. Сказали, что хорошие специалисты нам нужны, но возьмите лучше по месту распределения открепительный талон, чтобы потом не пришлось с ними судиться. Веня пошел в отдел кадров «Сахалинрыбпрома». За столом сидел совершенно лысый кряжистый мужик, чем-то неуловимо похожий на Чингиз-хана. По одному его виду можно было предположить, что такой сможет выдуть бутылку водки одним махом из горлышка, предварительно раскрутив её, и останется совершенно трезвым. Когда Веня изложил «Чингиз-хану» суть своей просьбы, тот просто расцвёл от его детской наивности: «Да как же мы можем так вот запросто отпустить ценного специалиста. Они у нас на вес золота. Да Вы не сомневайтесь, мы Вам лучший корабль нашей флотилии подберем. Выбирайте!». И он швырнул молодому специалисту этот список.

Читать дальше