Юрий Сигачёв - Сталин: Взгляд со стороны. Опыт сравнительной антологии

Мы имеем, наконец, прямое документальное свидетельство в пользу вывода, сделанного нами по косвенным признакам. В 1911 году начальник тифлисского охранного отделения Карпов в обширной и крайне интересной справке, посвященной Иосифу Джугашвили, – мы еще встретимся с ней в дальнейшем, – писал: «С 1902 г. он работал в социал-демократической организации, сначала меньшевиком, а потом большевиком». Доклад Карпова есть единственно известный нам документ, где совершенно категорически утверждается, что в течение известного периода после раскола Сталин был меньшевиком. Неосторожно напечатавшая 23 декабря 1925 года этот документ тифлисская «Заря Востока» не догадалась или не сумела дать какие-либо пояснения 36.

Л.П. Берия:Товарищ Сталин в феврале 1904 года, после побега из ссылки (Сибирь), возвращается в Тифлис и становится во главе большевистских организаций Закавказья, организует и направляет борьбу против меньшевиков, которые после II съезда партии, за время отсутствия товарища Сталина, особенно активизировались.

Товарищ Сталин и остальные закавказские большевики развернули борьбу за созыв III съезда партии, твердо проводя линию на раскол, на разрыв с меньшевиками. При его руководстве Кавказский союзный комитет РСДРП порвал связь с ЦК РСДРП, который перешел в руки меньшевиков после II съезда, и потребовал созыва III съезда партии.

В ноябре 1904 года в Тифлисе состоялась большевистская конференция кавказских комитетов (в составе пятнадцати делегатов), которая приняла решение об организации широкой агитации и борьбы за созыв III съезда партии 37.

Л. Д. Троцкий:Если принять на веру, что Сталин уже в 1901–1903 годах играл в кавказской социал-демократии руководящую роль, что он с 1903 года примкнул к большевикам и с февраля 1904 года приступил к борьбе с меньшевизмом, то приходится в изумлении остановиться перед тем фактом, что все его усилия дали столь плачевные результаты: грузинские большевики накануне революции 1905 года исчислялись буквально единицами. Ссылка Берия на то, что меньшевики особенно активизировались «за время отсутствия Сталина», звучит почти как ирония: мелкобуржуазная Грузия, включая Тифлис, оставалась крепостью меньшевизма в течение двух десятилетий, совершенно независимо от чьего-либо присутствия или отсутствия. В революции 1905 года грузинские рабочие и крестьяне шли безраздельно за меньшевистской фракцией; во всех четырех Думах Грузия была неизменно представлена меньшевиками; в Февральской революции 1917 года грузинский меньшевизм выдвинул вождей общероссийского масштаба: Церетели, Чхеидзе и др. Наконец, уже после установления советской власти в Грузии, меньшевизм всё еще сохранял большое влияние, которое выразилось позже в восстании 1924 года. «Всю Грузию надо перепахать», – так резюмировал Сталин осенью 1924 года, то есть через двадцать лет после того, как он «открыл ожесточенную борьбу с меньшевизмом». Будет поэтому правильнее и справедливее по отношению к самому Сталину, если мы не станем преувеличивать роль Кобы в первые годы столетия и рисовать его подвиги чересчур титаническими чертами.

Коба вернулся из ссылки со званием члена Кавказского комитета, в состав которого он был выбран заочно, во время своего заключения в тюрьме, на конференции закавказских организаций. Возможно, что большинство членов Комитета – их было восемь – уже сочувствовало в начале 1904 года большинству лондонского съезда, но это обстоятельство ничего не говорит еще о симпатиях самого Кобы. Местные кавказские организации явно тянули в сторону меньшевиков. Примиренческий Центральный комитет партии под руководством Красина выступал в это время против Ленина. «Искра» находилась полностью в руках меньшевиков. В этих условиях Кавказский комитет со своими большевистскими симпатиями казался повисшим в воздухе. Между тем Коба предпочитал прочную почву под ногами. Аппарат он ценил выше, чем идею.

Официальные сведения о работе Кобы в 1904 году крайне неопределенны и недостоверны. Вел ли он работу в Тифлисе и в чем она состояла, остается неизвестным. Вряд ли беглец из Сибири мог появляться на рабочих кружках, где его многие знали. Вероятно, по этой именно причине Коба уже в июне переезжает в Баку 38.

А. В. Островский:В 1904 году после возвращения из сибирской ссылки И. В. Сталин был введен в состав Имеретино-Мингрельского комитета РСДРП. На первый взгляд это означало понижение его статуса по сравнению с тем, который до этого он имел в Батумской организации РСДРП. Однако если деятельность Батумской организации в основном ограничивалась пределами города, то деятельность Имеретино-Мингрельского комитета распространялась на всю Кутаисскую губернию. Поэтому в действительности включение И. В. Сталина в состав этого комитета означало превращение его из партийного работника городского масштаба в партийного работника губернского масштаба.

В Кутаисской губернии, где основную социальную базу местных социал-демократов составляли чиатурские рабочие, ко времени возвращения И. В. Сталина из ссылки получают распространение радикально-демократические настроения. Если еще в начале 1901 года шла борьба вокруг вопроса о переводе рабочего движения на путь политической борьбы, то уже на II съезде Кавказского союза РСДРП Д. С. Постоловским был поднят вопрос о необходимости «подготовки вооруженного восстания». Тогда его предложение не получило поддержки, но прошло совсем немного времени, и весной 1904 года на III съезде Кавказского союза была создана «Комиссия для разработки проекта об организации вооружения» и принято решение, «чтобы каждая организация отчисляла известный процент на дело вооружения».

Первоначально имелось в виду создание боевых отрядов для охраны демонстраций и митингов. «Комиссия вскоре разработала проект и через одного из своих членов представила его в ЦК для обсуждения вместе с членом военно-революционной организации». Правда, оказалось, что подобной организации внутри РСДРП еще не существовало, но «на частном собрании одного члена ЦК и нескольких его агентов – вместе с представившим проект членом Союзного комитета – идея вооружения и необходимость пропаганды и агитации ее по всей

России была признана неотложной, а равно предоставлено было организациям подготовлять и вооружать ядра, без которых вообще дальше не рекомендовалось устраивать демонстрации».

Таким образом, Кавказский союз РСДРП стал инициатором перехода к вооруженным формам борьбы с существующим политическим режимом. И уже летом 1904 года на Кавказе начали создаваться первые боевые дружины. Лидировала в этом отношении Имеретино-Мингрельская организация.