Мэн Циншу - Чэнь Шаоюй – Ван Мин. Биография. Воспоминания

Основными задачами рабочей группы были две. Первая – помочь ЦК КПК наладить издание ежедневной газеты (для основания этого предприятия группа имела при себе 50 тыс. долларов). Вторая – создать курсы подготовки рабоче-крестьянских военно-политических кадров. Время обучения на этих курсах предполагалось от 3 до 6 месяцев, контингент – от 3 до 5 тысяч человек, которые по окончании курсов должны стать костяком для расширения революционной армии, руководства вооруженными формированиями крестьян и проведения аграрной реформы. По окончании работы 4 китайские товарища вернутся в Университет для продолжения учебы.

В начале 1927 г. Шаоюй был принят в члены ВКП(б). В начале февраля 1927 г. рабочая группа отправилась в путь, вначале из Москвы во Владивосток. Советские герои-моряки проложили особый морской путь от Владивостока до Гуанчжоу. По нему рабочая группа прибыла в Гуанчжоу к 20 марта. Здесь группа работала больше 10 дней, кое-что успела увидеть и узнать.

В конце марта проводился 200-тысячный массовый митинг, в котором участвовали не только рабочие и торговые служащие, но также более 20 тысяч крестьян из пригорода Гуанчжоу, многие крестьянки пришли на митинг с детьми на спине. Однако профсоюз механиков Гуанчжоу оставался в руках реакционеров во главе с У Течэнем, завоевать его на нашу сторону не удалось. На митинге рабочие-механики стояли в стороне со знаменем, на котором изображено зубчатое колесо. Они всегда были не вполне сплочены с большинством рабочих, то и дело затевали конфликты. Поэтому не случайно, что позже они были использованы реакцией для подавления Кантонской коммуны. Вначале намечалось, что рабочая группа пешком пройдет через провинцию Цзянси до Уханя, чтобы по пути понаблюдать за обстановкой в деревне. Однако в начале апреля из Шанхая была получена телеграмма от Генерального консульства СССР о том, что в политической ситуации в стране, возможно, произойдут перемены, в Гуанчжоу поэтому нельзя надолго задерживаться, и следует поскорее прибыть в Ухань. Одновременно секретарь Гуандунского провинкома КПК My Цин и начальник тылового управления армии Северного похода Сунь Бэньвэнь тоже предупредили, что ситуация в городе неустойчива. На улице висели прокламации взаимоисключающего содержания, среди них были и антикоммунистические. Были прокламации Чан Кайши от 20 марта 1926 г. против коммунистов, но были и его же прокламации от 5 мая того же года с признанием своих «ошибок». Прогрессивные армейские части – 3 дивизии корпуса Чжан Факуя (Е Тина, Цай Тинкая и Цзян Гуанная) отправились в Северный поход, в тылу остались лишь части Ли Цзишэна.

Поэтому после контрреволюционного переворота Чан Кайши «12 апреля» в Шанхае Ли Цзишэн совершил контрреволюционный переворот «15 апреля» в Гуанчжоу, что не было случайным.

Рабочая группа покинула Гуанчжоу 9 апреля, а прибыла в Шанхай 14 апреля, поэтому о перевороте «12 апреля» она еще не знала.

В Шанхае советским судам никогда не предоставляли пристани, поэтому пришвартоваться к берегу советский корабль не мог. Он бросил якорь посредине Янцзы, к востоку от Шанхая – за районом Яншупу. Отсюда до берега надо было еще добираться на лодке. Не дожидаясь прибытия представителя советского Генконсульства, Миф распорядился, чтобы 4 китайские товарища первыми поднялись на берег; хотя все четверо не знали еще о перевороте «12 апреля» и плохо знали вообще обстановку в Шанхае.

Вчетвером они наняли лодку и, следуя совету лодочника, поплыли в сторону Цзянваня, чтобы подняться на берег, на улицу Цзюньгун. Хотели поехать дальше на такси в городское правительство, но долгие поиски машин были безуспешными, поэтому они вынуждены были нанять четыре рикши.

Находясь в Гуанчжоу, они знали только о том, что 20 марта шанхайские рабочие подняли третье восстание и победили. Товарищ Ло Инун после восстания стал мэром Шанхая. Поэтому теперь Пань Цзячэнь предложил: поскольку он лично знает Ло Инуна, надо прямо идти в городское правительство. Шаоюй же хотел сперва съездить к своему дальнему родственнику – дяде Чэнь Юлу, учителю средней школы при Хуцзянском университете, что как раз в районе Яншупу, и узнать у него обстановку в городе. Но Пань Цзячэнь настаивал на поездке прямо к городскому правительству, и все с ним согласились.

Неожиданности начались в английском сеттльменте, где полицейские трижды спрашивали: «Откуда?». Рикша Шаоюя шла первой, и первый раз он ответил:

– Из Хуцзянского университета!

На втором и третьем заслонах спрашивали: «Проверяли?». Отвечали: «Проверяли!».

Выйдя из английского сеттльмента, попали во французский, где так же спрашивали: «Откуда? Проверяли?». Отвечали: «Из Хуцзянского университета. На английском сеттльменте уже проверняли!».

Преодолев таким образом два заслона на Французском сеттльментте, достигли, наконец, китайского квартала. Пока рикши проходили через английский сеттльмент, из-за широты улицы невозможно было различить содержание прокламаций на стенах. На французском сеттльменте улица была узкой, и можно было понять, что прокламации были совершенно противоположны друг другу. Были лозунги времен третьего восстания шанхайских рабочих: «Коммунистическую партию Китая поддерживаем!», «Да здравствует победа третьего восстания шанхайских рабочих!», «Добро пожаловать, главком Чан Кайши!» и т. д. Но висели также лозунги, появившиеся после «12 апреля»: «Ликвидировать всех коммунистов!», «Коммунистов расстреливать на месте!» и т. п. Поэтому, прибыв в китайский квартал, Шаоюй предложил не ходить к городскому правительству, поселиться пока в ближайшей гостинице, разобраться в обстановке, а затем принять решение.

Как только остановились в гостинице, Пань Цзячэнь беспечно спросил:

– Хозяин! Где находится городское правительство?

Хозяин ответил с суровой неприязнью:

– Не знаю!

Шаоюй немедленно вышел на улицу и купил свежий номер газеты, из которой узнали наконец, что ситуация в корне изменилась. Все четверо срочно запихнули в гостиничный шкаф книги на русском языке и тетради с записями, сделанными во время учебы в Москве, которые занимали большой чемодан. Шкаф затем заперли, а ключ унесли с собой. В освободившийся чемодан переложили часть одежды, – внешне по-прежнему у каждого было по два чемодана. Снова наняли рикши и отправились в путь.

Но куда идти? Сняли номер в другой гостинице, а затем тут же переселись в третью… Так за день поменяли пять гостиниц, но все еще не вышли из китайского квартала. Только они поднялись наверх в пятой гостинице, как услышали, что внизу вошел человек и поинтересовался:

– Не приходили ли к вам четверо в европейской одежде?