Ричард Л. Хайт - Освобождение души. Как я боролся с концом света

И хотя я выдержал испытание и получил новую степень, меня это нисколько не радовало. Я чувствовал себя полным неудачником. Нет. Я знал, что я полный неудачник. В додзё я больше не ходил. Полагаю, я подозревал в себе склонность к самоубийству, но не мог себе в этом признаться.

Я связался с плохой компанией, стал выпивать и курить марихуану в надежде сбежать от себя. Моя жизнь превратилась в бесконечный спектакль, в котором я играл несвойственную мне роль – лишь бы вписаться в новое окружение. Я не мог ни с кем поделиться своими видениями и истинными целями, и чем дальше я уходил от своей мечты, тем больше себя ненавидел. Однажды летним днем я заперся в своей комнате и признался сам себе в склонности к самоубийству. Я не мог отыскать в себе ничего, что бы мне давало право жить. Мое дальнейшее существование было напрасной тратой ресурсов, ведь мне нечего было предложить миру взамен. Я был всего лишь очередным голодным ртом. Надежды не было.

Закончив приготовления к самоубийству – письмо родителям было написано, способ смерти выбран – я некоторое время просто сидел на полу. Как ни парадоксально, осознав, что мне больше не нужно беспокоиться ни о прошлом, ни о будущем, я испытал огромное облегчение. Больше нечего бояться, больше не к чему стремиться. Не надо делать вид, что я – это не я.

Я расслабился и глубокое умиротворение окутало меня. Глаза тонули в лучах света, струящегося через окно. Я видел то, что никогда не замечал раньше: потрясающую картину того, как лучи света озаряют частицы пыли, парящей в воздухе. Они сияли словно крошечные ангелы, спустившиеся на землю. Меня потрясло то, что, прожив 17 лет, я никогда не замечал этого удивительного, Божественно прекрасного явления.

Вдруг по моему телу пробежала холодная волна, и вместе с ней из моей груди – словно из громкоговорителя – вырвался раскатистый голос: «Ты можешь изменить свою жизнь. Ты можешь оставить тех, кто полон себялюбия и отрицания, кому, по сути, нет до тебя дела. Ты можешь перестать пить и курить. Ты можешь найти друзей, которые служат благому делу и имеют в жизни цель, достойную твоего уважения. Ты можешь учиться в колледже, пусть даже и на вечернем отделении. Наполни свою жизнь благими целями. Ты волен делать то, что считаешь правильным. Делай то, что всегда хотел, и будь собой».

Я был всего лишь очередным голодным ртом. Надежды не было.

Казалось, будто в моем теле говорил ангел. Голос этот был так чист, так полон Справедливости, что я полностью ему доверился. Будь это мои собственные мысли или чей-либо совет, уверен, я что отверг бы их. Однако теперь я знал, что способен осуществить любую свою задумку, если только буду мыслить в позитивном ключе.

Некая сила переменила меня в одночасье. Парализующее воздействие сомнений и неуверенности в себе окончилось в один миг. Не то чтобы я не испытывал сомнений, но они больше не оказывали влияния на мои решения и действия. Теперь мне следовало делать то, что кажется правильным. Оглядываясь назад, можно сказать, что этот момент стал своеобразным водоразделом между двумя жизнями, которые выпали мне на долю: одной, полной отрицания, неуверенности в себе, страха и сомнений, и новой, целеустремленной, направляемой любовью и искренней верой.

Я быстро нашел новых друзей, и они, кажется, так никогда и не поверили в истории о моем мрачном, самоуничижающем и самоуничтожающем образе жизни – настолько сильно главный герой этих рассказов отличался от того, каким они меня знали. Эта перемена произошла стремительно, но она не была окончательной. Временами на меня все же накатывало разочарование, возвращалась тень отрицательных эмоций. Несмотря на все трудности, я решил жить ради воплощения своей цели – ни о чем не жалея, ничего не боясь и истово веруя.

В последующие несколько лет я сосредоточенно готовился к будущей профессии. Я хотел стать психиатром, чтобы помогать людям так же, как помог мне тогда тот ангельский голос. И хотя в те дни меня и посещали порой духовные озарения, в целом я вел самую обычную студенческую жизнь. У меня появилась девушка, я учился быть влюбленным, учился строить отношения. Жизнь увлекла меня, и больше я не мечтал о смерти.

Через пару лет я понял, что меня не устраивает то направление, которое я выбрал еще в школе. И хотя колледж дал мне многое, я понял, что в каком-то смысле просто крутился как белка в колесе. Я решил стать психиатром в надежде, что когда-нибудь смогу сделать для других то, что сделал для меня голос в тот день, когда я решил свести счеты с жизнью. Но после недолгого обучения я понял, что психиатрия – это не совсем то. Поэтому бросил колледж и принялся искать себе занятие.

Нашел работу в другом штате и увидел в ней возможность отбросить все старое и начать с чистого листа. Я был полон намерений много трудиться и больше узнать. В Джорджии мне до той поры бывать не приходилось, и потому я с радостью поехал туда.

Там меня пригласили принять участие в многоуровневой деловой встрече в Шарлотте, Северная Каролина. Идея помочь другим достичь успеха с тем, чтобы стать успешным самому, показалась мне достойной, и я согласился.

Машины у меня не было, поэтому те двое, что пригласили меня, согласились подобрать меня на автобусной остановке и довезти до места. Приятель подбросил до остановки, но как только он отъехал, я понял, что остановка то не та. До моей была еще миля, а быть там следовало уже через десять минут. Вокруг ни машины, и я побежал – как был, в костюме и с портфелем, под палящим солнцем.

Когда я добежал до своей остановки, пот лил с меня ручьями. Я пошел вдоль обочины в поисках нужной мне машины и был так сосредоточен, что не заметил, как по правую руку возник крупный мужчина. Он попросил денег. Не оглядываясь, я ответил, что денег нет. Это была правда, денег не было, только кредитка. Тип подошел вплотную: «Я сказал – гони деньги!»

Стало ясно, что меня грабят. Я заметил у него в руке нож, острие которого почти уперлась мне в ребра. Мое знание боевых искусств в обычных обстоятельствах помогло бы мне довольно легко справиться с неприятелем, но неподалеку стояла еще парочка подобных типов. Начни я с ними драться, кто-нибудь, скорее всего, я, серьезно бы пострадал, а то и погиб. Да и не было у меня сил драться после такой пробежки. В идеале я бы просто отдал им деньги – и дело с концом, но ведь денег-то не было. Ситуация казалась безвыходной. Кто-то будет или ранен, или мертв.

Я глубоко вздохнул, расширил поле восприятия и расслабился. Неожиданно тело наполнилось энергией и я почувствовал, будто тело простерлось без пределов. Разум молчал. Я повернулся к грабителю, моя рука невесомо, едва заметно легла на его руку. Теперь, захоти он ударить, нож прошел бы мимо, не причинив мне вреда. Затем я посмотрел ему прямо в глаза и отчетливо повторил: «Я же сказал: денег нет».