Михаил Тюрин - О чём вспомнил и размышлял. Книга вторая. Военная служба

Сушим сапоги, портянки и остальную одежду после

очередной плановой «купели». На первом плане слева направо: я (в пилотке), далее Г. Мельников, В. Клинцов, И. Шукан, В. Зебницкий

Физической подготовке курсантов уделялось очень большое внимание. Помимо узаконенной распорядком дня утренней физической зарядки, расписанием предусматривались занятия гимнастикой на известных всем снарядах (конь, козёл, брусья, перекладина, кольца, канат), по преодолению полосы препятствий, по лыжной и кроссовой подготовке в дополнение к тем марш-броскам и воскресным лыжным гонкам, которые планировались в роте и батальоне. Преподавателями физической подготовки и спорта были братья-близнецы Титаренко, фанаты своего дела, требовательные до беспощадности, гонявшие нас на полосе препятствий до седьмого пота, пока не выполнишь норматив, а по кроссовой подготовке – пока не получишь 3-й спортивный разряд по бегу на дистанцию 3 километра.

Для постоянного поддержания себя в хорошей физической форме, отработки гимнастических упражнений в казарме были установлены брусья, перекладина, имелись гири, которыми мы и пользовались при каждой возможности. И ведь всё это было не по приказанию, а по личному стремлению практически каждого курсанта. Все хотели быть стройными, сильными и красивыми. Типичной картиной в казарме перед отбоем являлся скрип кроватных сеток и периодическое поднимание-опускание ног – «качали» брюшной пресс. К сожалению, из-за отсутствия должной страховки при самостоятельных занятиях гимнастикой в казарме нередки были случаи падения со снарядов и получения травм. Не избежал этой участи и я, сорвавшись однажды с брусьев. Последствия этого падения всплыли много лет спустя. И, тем не менее, весь комплекс проводимых мероприятий позволил обрести хорошие физическую форму и почувствовать себя в этом плане настоящим мужчиной. Отмечу, что внедрённые в те годы комплексы утренней физической зарядки были весьма продуманы и, я бы сказал, высоконаучны, ибо в сегодняшних методах оздоровления, например, в дыхательной гимнастике по Стрельниковой, используются практически те же упражнения. Так что и в те годы спортивная медицина, в том числе и военная, базировалась на прочной физиологической основе.

Если занятия по физической подготовке проводились в течение всех трёх лет пребывания в училище, то по другим предметам обучения – по мере, так сказать, их «подхода» в соответствии с узаконенной логикой учебного процесса.

Общеобразовательные предметы – основы высшей математики, иностранный язык, техническое черчение, физические основы электротехники и радиотехники, основы материаловедения и монтажных работ и др. начинались с первых дней учёбы, чтобы подготовить базу для изучения профилирующих дисциплин: материальной части РЛС и средств связи, организации эксплуатации и ремонта боевой техники, основ ведения боевой работы.

В соответствии с действующими в то время установками в подготовке офицеров много времени отводилось изучению истории КПСС и строевой подготовке. По этим предметам предусматривались государственные экзамены. Кроме того, в нашу бытность, хотя и были отменены занятия по отработке приёмов владения холодным оружием, дежурный по училищу и его помощник вооружались не только пистолетом, но и саблей. Забавно было смотреть при разводе суточного наряда и караула как берутся «шашки подвысь».

Историю КПСС пришлось опять изучать и в академии – это было воистину потерянное время, которое можно бы было с пользой для дела израсходовать на углубление знаний по профилирующим инженерным дисциплинам. Вот что такое идеология!

Среди преподавателей в училище было много офицеров, принимавших непосредственное участие в боевых действиях в ходе прошедшей войны, которые и наложили определённый отпечаток на манеру поведения и методику проведения занятий. Очень колоритной фигурой, я бы даже сказал, жесткой, был начальник химической службы училища подполковник Батрак (к сожалению, в памяти не сохранились имена и отчества преподавателей, так как обращались к ним в соответствии с уставом только по званию). Его жесткость никоим образом не отождествляется с самодурством или с чем-то похожим. Она была продиктована жесточайшей необходимостью научить будущих офицеров выживать самим и сохранять подчинённых в условиях применения противником химического, радиологического и биологического оружия (оружия массового поражения). О биологическом оружии сообщались лишь теоретические знания по признакам применения и заражения, обязанности же по выявлению источников и очагов заражения, штаммов и пр. возлагались на медицинские службы.

Что же касается действий при применении противником ядерного оружия или радиоактивных веществ, то вся наука выживания сводилась в то время к тому, чтобы уметь обнаруживать сам факт заражения, вовремя одеть средства защиты и укрыть личный состав, с помощью имеющихся в войсках радиометров и дозиметров определить границы заражённого участка по степени заражения, уметь выбрать маршрут и скорость движения для получения минимальных доз облучения. Последнее было очень актуально, так как вся радиолокационная техника размещалась на автомобилях повышенной проходимости и предполагалось в случае превышения на месте дислокации допустимых уровней заражения осуществлять переезд на запасные позиции. Это всё, конечно, в «теории», а на практике мы проливали пот при одевании средств защиты – противогазов и безразмерных, а потому и не очень удобных, плащ-накидок и появившихся потом защитных костюмов.

А вот тренировки на выживание в условиях заражения отравляющими веществами носили даже очень практический, я бы сказал, материальный характер. В большой землянке с двумя выходами и маленькими окошками распылялся хлорпикрин и сначала производилась проверка на исправность личных противогазов. Кстати, у нас в училище на вооружении были противогазы американского производства, отличающиеся от наших только более добротной сумкой. После проверки правильности подгонки и исправности своего противогаза приступали ко второму этапу – отработке навыков устранения повреждений противогаза в условиях заражения. В ходе теоретических занятий рассматривались неисправности, которые могут произойти в боевой обстановке – порыв шлем-маски, повреждение стёкол, клапанов, порыв гофрированной трубки, разгерметизация фильтрующей коробки и т. д. После такой «наземной» подготовки каждому курсанту выдавался неисправный противогаз, выявить заранее дефект в выданном противогазе возможности не было никакой, так как всё происходило очень быстро и при надетом своём противогазе, в котором и спускались в землянку. После размещения отделения курсантов в землянке у одной из дверей как скала стоял помощник преподавателя, а вторую дверь сам подполковник Батрак закрывал на большой крюк. Все замирали в ожидании. После распыления ОВ давалась команда снять свои противогазы и одеть неисправные. И вот здесь те, кто твёрдо не усвоил порядок устранения неисправностей, а хлорпикрин уже начал лезть в глаза и в лёгкие, бросались к спасительной двери с крючком, но там получали от руководителя занятий такое «физическое указание», что моментально оказывались в центре землянки и судорожно, с закрытыми глазами одевали свой родной исправный противогаз. Не обходилось и без рвоты, и без долгого отдыха на свежем воздухе. Но абсолютное большинство курсантов справлялось с отысканием неисправностей и заменой повреждённых элементов за счёт своего заведомо исправного противогаза. Разборка двух противогазов и сборка из двух одного, пригодного для выживания, с закрытыми глазами и задержанным дыханием, конечно же, требовала очень быстрых и точных действий. При хорошем знании теории и натренированности (этим мы занимались много) количество «принятого» в организм ОВ было относительно щадящим и никаких отрицательных последствий не вызывало. Так что мы учились военному делу «настоящим образом», а для овладения «наукой выживать» нужны иногда и жёсткие меры к обучаемым с целью получения ими необходимых навыков.