Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Темные времена

Сам Черчилль внимательнейшим образом изучал отрывки этого произведения по мере их перевода на английский язык. Также он стал одним из первых читателей первого английского издания Mein Kampf в переводе Эдгара Тревельяна Стэффорда Дагдэйла (1872–1964), одолжив экземпляр книги у «Красной герцогини» Катарины Мэрджо-ри Рамсэй (1874–1960), супруги 8-го герцога Этола. От себя она добавила фрагменты, перевод которых, по ее мнению, был сделан неудачно, с искажением первоначального смысла. В одном из таких фрагментов Гитлер высказывается за объединение Германии с Италией и Британией для изоляции Франции – «нашего злейшего врага». Из других материалов Черчилль также прочитал вышедший в Нью-Йорке в 1934 году труд журналиста Пьера ванн Паассена (1895–1968) и Джеймса Уотермана Вайза (1902–1983) «Нацизм: нападение на цивилизацию».

Помимо общедоступных источников, политик также опирался на скрытые от широких глаз британской общественности документы. В частности, по его личной просьбе президент Англо-еврейской ассоциации Леонард Натаниэль Монтефьер (1889–1961) направил ему перевод Нюрнбергских расовых законов, а также сопроводительных материалов, определяющих их применение на практике. Герцогиня Этол познакомила его с переводами речей Гитлера, содержащих наиболее экстремистские высказывания, которые, как правило, оставались за рамками освещения прессы. Глава одного из департаментов в Форин-офисе Ральф Фоллет Виграм (1890–1936) передал политику меморандум о целях НСДАП (от октября 1930 года), меморандум, выражавший претензии Германии на равенство вооружения (от 15 сентября 1932 года), записи бесед дипломата Бэзила Кокрана Ньютона (1889–1965) с немецким послом Иоахимом фон Риббентропом (1893–1946), тексты выступлений Гитлера, Геринга, Геббельса и Гесса 8.

Для Черчилля не составило труда понять основной идеологический посыл, который Гитлер пытался донести до своих последователей: «человек есть воинственное животное», соответственно, нация, «будучи сообществом борцов, представляет собой боевую единицу». Как и «всякий живой организм, прекращающий борьбу за существование, обречен на уничтожение», так и «страна или раса, перестающие бороться, обречены на гибель». При этом «боеспособность расы зависит от ее чистоты» со всеми вытекающими отсюда последствиями в «очищении ее от чуждых и загрязняющих элементов». Следуя этим постулатам, а также клеймя пацифизм, как «страшнейший из грехов», «первый долг всякого государства состоит в том, чтобы привить массам националистические чувства».

«Гранитные основы» политики Гитлера базируются не на самом ценном, что есть у человека, – его интеллекте, а на том, что ему досталось от животных, – примитивной силе. «Интеллектуализм нежелателен, – объясняет Черчилль воззрения фюрера. – Конечная цель образования – воспитать немца, который требовал бы минимального обучения для превращения его в солдата». Поэтому для отдельной личности «не имеет первостепенного значения уровень ее интеллектуального развития», «важнейшими качествами, которые от нее требуются» являются «сила воли и решительность». «Только грубая сила обеспечивает выживание расы», которая «должна бороться: если она бездействует, она покрывается ржавчиной и погибает» 9.

Черчилль был патриотом своей страны, и в какой-то, весьма отдаленной, степени призыв Гитлера создать могущественную Германию находил отклик в его душе государственного деятеля. Но только методы и средства, которые были для этого выбраны, а также теоретическое обоснование, которое было положено в основу лозунгов и зверств, не только вступало в противоречие с краеугольными понятиями мировоззрения британского политика, но и вызывало у него страх за будущее собственной страны, Европы и мира.

Помимо изучения первоисточников нацистской идеологии Черчилль активно собирал сведения у лиц, лично столкнувшихся с подходами нового режима. Среди них были и знаменитости, например Альберт Эйнштейн (1879–1955). Летом 1931 и 1932 года он приезжал в Англию к другу Черчилля профессору Фредерику Линдеману (1886–1957). В мае 1933 года великий физик обратился к своему коллеге с просьбой подыскать ему скромное жилище в Оксфорде, где бы он смог на некоторое время остановиться перед своей поездкой в США. В Новом Свете он планировал продолжить исследования в Принстонском университете. Это была не рабочая командировка и не туристический вояж. Эйнштейн покидал свою родину навсегда. Делясь последними новостями из Германии, он сообщал, что располагает «надежными сведениями» о наращивании военного потенциала, в первую очередь авиации. Если нацистам «дать еще год или два, мир будет ждать новое испытание», предупреждал он Линдемана. Во время посещения Англии в июле 1933 года Эйнштейн имел встречу с Черчиллем, обсудив с ним нависшую над миром угрозу. После этой беседы Эйнштейн признался своей супруге, что считает британского политика «исключительно мудрым человеком» 10.

Черчилль был не из тех, кто, выражая свое недовольство, ограничивался лишь интеллектуальными частными беседами в закрытой обстановке. Он привык не только рассуждать, но и действовать. Да, на тот момент, когда пришлось восхождение Гитлера, он не занимал никакого официального поста, но, несмотря на это обстоятельство, а также конфронтацию с Консервативной партией по вопросу независимости Индии, у него еще оставалось влияние и имя, которые он и решил использовать в своей борьбе.

Первый удар, который нанес Черчилль, пришелся по популярной в 1931 году идее Таможенного союза Германии и Австрии. Главную опасность этого объединения он видел в том, что за ним «скрывается Anschluss – союз между немецкой массой и остатками Австрии». Если это произойдет, предупреждал политик, по крайней мере две европейские страны почувствуют явную угрозу своей безопасности. Первая – Франция, которая «за последнее столетие уже трижды подвергалась нападению со стороны Германии и избежала разрушения в последний раз только благодаря тому, что все другие страны пришли ей на помощь». Вторая – Чехословакия, на территории которой проживают три с половиной миллиона немецкоязычного населения. «Аншлюс означает, что Чехословакия будет окружена с трех сторон немцами, – писал он в марте 1931 года в New York Journal. – Чехословакия почти превратится в остров Богемию среди неистового свирепо плещущегося океана тевтонской храбрости и эффективности» 11.

Тем временем Гитлер стремительными бросками рвался к долгожданному трону. Созданная им партия находила все больше сторонников и встречала все больше поддержки. В январе 1932 года более четырех сотен тысяч немцев присоединились к военизированным формированиям НСДАП – штурмовым отрядам СА ( Sturmabteilung ), а количество членов самой партии превысило два миллиона человек. В первом туре проходивших в марте 1932 года выборов рейхспрезидента Гитлер получил более одиннадцати миллионов голосов против восемнадцати миллионов действующего президента Пауля фон Гинденбурга (1847–1934). Второй тур, состоявшийся на следующий месяц, еще больше приблизил лидера НСДАП к слабеющему фельдмаршалу: девятнадцать миллионов голосов за Гинденбурга против тринадцати с половиной миллионов – за Гитлера, то есть более сорока процентов электората.