Карл Дёниц - ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ

Наши исследования показали, что в начале войны флот в среднем получал 160 тысяч тонн стали в месяц, в 1941 году – 177 тысяч тонн, в 1942 году, хотя производство стали в стране увеличилось, флоту ежемесячно выделялось только 119 тысяч тонн. В результате вместо запланированных 22,5 подлодки-ежемесячно строилось только 19,8. Еще хуже это сказалось на постройке новых легких кораблей – эсминцев, тральщиков, патрульных и десантных кораблей, объем которой снизился на 46%.

Только для выполнения судостроительной программы 1943 года, не говоря уже о ее расширении, что я намеревался сделать (но на этом я остановлюсь чуть позже), объем выделяемой нам стали следовало увеличить на 60 тысяч тонн в месяц, доведя ежемесячный объем до 181 тысячи тонн. И при этом флоту будет выделяться всего лишь 6,4% от общего объема производимой в стране стали.

Посредством этого «стального» меморандума мне удалось заручиться долгосрочным указанием Гитлера. 6 марта 1943 года он приказал, чтобы впредь флоту ежемесячно выделялось дополнительно 45 тысяч стали. Это означало, что выделенных объемов хватит, по крайней мере, для первоочередных нужд.

Еще одним «узким местом», негативно влиявшим на количество новых кораблей и длительность ремонта поврежденных, было выделение флоту недостаточного количества квалифицированной рабочей силы. Время, проводимое подлодками в доке, постоянно увеличивалось, в море, соответственно, выходило меньше лодок, которые топили меньше вражеского тоннажа. Если в 1941-м – начале 1942 года отношение числа дней в море к числу дней в порту в среднем составляло 60 к 40, то к концу 1942 года оно уже было 40 к 60. В 1942 году все мои попытки сократить ремонтное время окончились неудачей, поскольку командование ВМС тоже не могло оказать помощи в обеспечении квалифицированной рабочей силой.

Недостаток рабочей силы был вызван в основном тем, что квалифицированных рабочих призывали в армию. Я считал это абсурдом. Опытные профессионалы были поставлены под ружье, а на их место пришли зеленые новички, которых требовалось долго и упорно учить.

8 февраля 1943 года я обратил внимание Гитлера на сей вопиющий факт и его отрицательные последствия и попросил, чтобы рабочие, необходимые для работы на судостроительных и судоремонтных заводах, были освобождены от военной службы. Я даже приложил к своей записке проект приказа, составленный мною заранее. 9 февраля, проконсультировавшись со Шпеером и Кейтелем, Гитлер его подписал.

Увеличение объема выделенной нам стали и освобождение квалифицированных рабочих от призыва на военную службу давали нам возможность выполнить судостроительную программу 1943 года. Вместе с тем было ясно, что оборонительные и наступательные силы противника тоже увеличиваются, иными словами, судостроительная программа 1943 года уже не обеспечивает наших потребностей, причем это касалось как подводного флота, так и сил эскорта. Более всего нам было необходимо укреплять наступательные силы, чтобы хоть немного приблизиться к былым стандартам эффективности. В сравнении с началом войны результативность действий подлодок намного снизилась, и теперь, чтобы достичь таких же успехов, как и раньше, в море следовало отправлять все больше и больше подлодок. Поэтому нам было крайне необходимо строить как можно больше подлодок и как можно быстрее.

То же самое относилось и к торпедным катерам. В нашем распоряжении все еще оставались стратегически важные порты Северной Франции. А с другой стороны пролива, под английским берегом, непрерывной чередой шли конвои, на которые распадались атлантические конвои, следуя к разным портам. Нашей целью было атаковать эти конвои как можно чаще, используя для этого как можно больше торпедных катеров. Пока в нашем распоряжении таких кораблей было всего несколько единиц, поскольку их производство было настолько мало, что не восполняло потери.

Пока составлялись планы интенсификации создания нашего основного наступательного оружия, командование вплотную занималось вопросом, соответствует ли программа замены эскортных и других кораблей, выполнявших оборонительную функцию, действительным потребностям. Хватит ли того флота, что строится сейчас, чтобы возместить наши потери? И сохранится ли это положение в будущем, когда, судя по всему, наши потери возрастут? Достаточно ли тех кораблей, которые существуют и которые будут построены, чтобы удовлетворить потребность в них в будущем?

Расчеты показали, что по многим типам кораблей потери уже давно превосходят производство и что, придерживаясь существующей судостроительной программы, мы не сможем заменить новыми кораблями те, что потоплены. Поэтому я приказал разработать новую судостроительную программу. В ней предусматривалось во второй половине 1943 года ежемесячно спускать на воду 30 подводных лодок вместо 22,5, как было запланировано ранее. Число торпедных катеров должно было возрасти с 24 до 72 единиц. Программой также предусматривалось построить в 1943 году 18 эсминцев, 74 крупных минных тральщика, 72 небольших тральщика, 300 патрульных и эскортных кораблей, 38 тральщиков для магнитных мин и 900 десантных кораблей, причем потребности флота были органично увязаны с техническим и промышленным потенциалом. Но предварительным условием ее выполнения было получение флотом ежемесячно дополнительных 30 тысяч тонн стали и выделение 55 тысяч квалифицированных рабочих, а также соответствующих промышленных мощностей. Но даже при этом доля флота в потреблении производимой в стране стали не превысила бы 8,3%. 11 апреля 1943 года я передал программу на рассмотрение Гитлеру. Он сказал, что полностью со мной согласен, но не считает возможным в настоящее время изъять такое количество рабочей силы с других предприятий. Кроме того, он решил, что на выделение дополнительных объемов стали следует получить согласие министра вооружений и боеприпасов Шпеера, который лучше знает потребности других ведомств. По совету фюрера я должен был попробовать вместе со Шпеером найти способ выполнения этой программы, не отвлекая людей от выполняемой ими сегодня работы. Он обещал обсудить со Шпеером, Рёхлингом и Дуйсбергом возможность увеличения производства стали в стране.

Решение Гитлера подтолкнуло меня к рассмотрению другого вопроса: правильно ли это, что военно-морской флот, являясь составной частью вооруженных сил, в военное время сам занимается постройкой военных кораблей и оборудования для них, тогда как основная часть промышленности страны находится в ведении министра вооружений и боеприпасов. Прежде чем обращаться к министру, я должен был прояснить этот вопрос для себя.

Министр вооружений и боеприпасов ведал 83,3% общего промышленного производства Германии. Остальные 16,7% оставались у военно-морского флота и авиации. Если один завод останавливался, министр мог передать его заказ другому. Флот же целиком зависел от определенных судостроительных верфей и заводов, и, если какие-то из них останавливались, производство военно-морского вооружения прекращалось. Более того, при решении вопроса о восстановлении промышленных объектов, разрушенных бомбежкой, министр отдавал предпочтение тем, за которые отвечал лично. Последнее стало неизбежной причиной столкновений упомянутого министра и командования флота.