Карл Дёниц - ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ

Учитывая явное превосходство, были все основания считать, что после установления контакта завязавшееся сражение будет доведено до конца. Ведь если британские крейсера будут повреждены или уничтожены, конвой, охранять который будут только эсминцы, «упадет в руки «Шарнхорста», как спелый фрукт». Именно этого опасался адмирал Фрейзер. Между конвоем и тяжелым немецким линкором находились только британские крейсера, в то время как сам главнокомандующий флотом метрополии на линкоре «Герцог Йоркский» был все еще в 200 милях от конвоя.

Во время утренней перестрелки «Шарнхорсту» не удалось отметить ни одного попадания, зато в него угодило два снаряда. Один снаряд не взорвался, зато второй ударил в фок-мачту и уничтожил носовую радарную аппаратуру, в результате чего в секторе между 60 и 80° радар «Шарнхорста» не действовал. Тем не менее повреждения были не настолько серьезными, чтобы заставить немецкий линкор выйти из боя.

Кроме того, следует помнить, что при утреннем контакте контр-адмирал Бей в полной степени осознал, что его тактическое положение хорошим не назовешь. Он приближался к противнику, оставаясь на фоне светлой южной части неба, в то время как за крейсерами англичан северная часть неба была значительно темнее, поэтому их труднее было различить. Также Бей наверняка опасался, что линкор может подвергнуться внезапной атаке эсминцев, что могло свести на нет его превосходство. Если он думал именно так, тогда совершенно непонятно, почему во время утреннего контакта или последующего сражения он не приказал собственным эсминцам подойти поближе, чтобы быть готовыми вмешаться при появлении других сил противника.

Моряки эсминцев 4-й флотилии, разумеется, не могли не видеть вспышек снарядов во время утренней перестрелки. Но они не получили никаких новых приказов от командира группы, поэтому по-прежнему шли юго-западным курсом. В 10.27 был получен приказ: «Курс 70°, скорость 25 узлов», а в 11.58 еще один: «Действуйте в квадрате 6365». Тактическое взаимодействие между «Шарнхорстом» и эсминцами на этом прекратилось.

Когда «Шарнхорст» ушел на юг, после чего вернулся на северный курс, адмирал Бурнетт принял, безусловно, правильное решение не преследовать немецкий линкор, а идти, на сближение с конвоем, чтобы три крейсера могли защитить торговые суда в случае нападения.

В 11.00 на «Шарнхорсте» было получено сообщение с немецкого самолета-разведчика, в котором сообщалось об обнаружении 5 военных кораблей к северо-западу от Нордкапа, правда довольно далеко.

В Киле адмирал, командующий флотом, посчитал, что речь идет о наших собственных эсминцах, возвращающихся в порт, поскольку «Шарнхорст» идет в атаку в одиночку. Ни он, ни военно-морское командование и на этой стадии не сочли необходимым вмешаться, тем более что намерения командира группы пока еще не были для нас окончательно ясны.

Только после гибели «Шарнхорста» было установлено, что на самом деле сообщение, переданное с самолета-разведчика, первоначально было следующим: «5 военных кораблей, один, очевидно, крупный, замечены к северо-западу от мыса Нордкап».

При передаче сообщения на «Шарнхорст» командующий авиацией убрал слова «один, очевидно, крупный», потому что хотел сообщить только точную информацию, а не предположения.

Отсутствие этих трех слов и привело к трагедии. Мы не знаем, к какому заключению пришел контр-адмирал Бей, получивший в 11.00 сообщение о 5 военных кораблях. Он вполне мог предположить, что все они – тяжелые корабли противника. Во всяком случае, из рассказа одного из уцелевших моряков «Шарнхорста» Стретера можно сделать именно такой вывод. Стретер вспомнил, что в 15.00 команде «Шарнхорста» было объявлено, что к западу от линкора находится группа британских кораблей, которые идут на восток. При этом Бей вполне мог руководствоваться именно полученным в 11.00 сообщением от авиаторов.

Если бы слова «один, очевидно, крупный» остались в сообщении, контр-адмирал Бей не стал бы сомневаться, что корабль именно британский, и никакой другой, и тогда действовал в соответствии с той частью моего боевого приказа, где было сказано: «Сражение может быть прекращено в любой момент по вашему усмотрению. В принципе вы должны выйти из боя при столкновении с превосходящими силами противника».

Опять же, если бы эти три слова остались в сообщении, адмирал, командующий флотом, ни за что бы не решил, что речь идет о наших эсминцах, и, скорее всего, немедленно приказал бы прекратить операцию, если бы командир группы сам не сделал этого. В 11.00 «Шарнхорст» вполне еще мог уйти незамеченным и достичь безопасных норвежских фьордов, не встретившись с кораблями противника, быстро приближавшимися с запада.

Короче говоря, мы так и не знаем, как понял контр-адмирал Бей полученное в 11.00 сообщение. Представляется очевидным лишь то, что он придерживался первоначального намерения атаковать конвой с севера. В 12.00 «Шарнхорст» действительно находился к северу от конвоя и снова нарвался на крейсера Бурнетта, которые, усиленные четверкой эсминцев, шли между «Шарнхорстом» и конвоем. Второе столкновение обошлось без ущерба для «Шарнхорста». Зато 2 снаряда попали в «Норфолк», в результате чего была выведена из строя кормовая орудийная башня и погибло несколько членов команды. К тому же было повреждено радарное оборудование крейсера. Старшина Геддес, один из немногих уцелевших с «Шарнхорста», рассказывал следующее:

«Вскоре после 12.30 я и еще несколько человек заметили прямо по курсу три тени и доложили об этом. Тревога уже прозвучала на основании показаний радара. Обстрел начался раньше, чем мы успели открыть огонь. Снаряды противника взрывались очень близко от борта корабля. Наши первые залпы взяли цель. Я лично видел, как после трех или четырех залпов над одним из вражеских крейсеров в районе кормовой трубы взметнулся столб пламени, второй крейсер был охвачен огнем и вскоре скрылся в облаке черного дыма.

Сражение продолжалось. Вскоре я увидел, что наши выстрелы повредили носовую часть третьего крейсера. Над ним на минуту показался и тут же скрылся язык пламени. Корабль постепенно окутало густым дымом, и я решил, что он горит. Огонь противника стал нерегулярным, а когда мы изменили курс, крейсера прекратили огонь и скрылись за пеленой дождя. Во время перестрелки противник находился перед нами и был хорошо виден. Наши орудия вели огонь, и я не слышал ни о каких повреждениях, полученных «Шарнхорстом» на этом этапе. Во время первого столкновения корабли противника были едва различимы, зато во время второго, происшедшего в середине дня, мы отчетливо видели вражеские корабли. Да и расстояние было заметно меньше, чем утром».