Карл Дёниц - ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ

Контроль над морскими путями на Средиземноморском театре военных действий мог быть обеспечен только при наличии господства в воздухе. А для его достижения следовало во что бы то ни стало захватить Мальту и уничтожить там базы противника. Количество подводных лодок, переведенных в Средиземноморье, следовало свести к минимуму. Полностью оголить театр военных действий в Северной Атлантике и прекратить там все операции, как мы это сделали, примерно на семь недель было совершенно неправильно.

Командование ВМС хотя и с неохотой, но признало обоснованность моих возражений против этих действий. Даже после вступления Японии в войну (это произошло 7 декабря), когда мы имели все основания предполагать, что значительная часть военно-морских сил Британии останется на Дальнем Востоке, а значит, высадка англичан и голлистов в Западном Средиземноморье крайне маловероятна, командование ВМС все еще придерживалось мнения, что Средиземноморье следует считать основным театром военных действий. Упорство, с которым командование настаивало на нахождении наших подводных лодок в непосредственной близости от Гибралтара, крайне негативно сказалось на их деятельности в начальной фазе подводной войны против Америки, которая началась в первые месяцы 1942 года.

Правильность моей позиции в атлантическо-средиземноморском противоречии подчеркнул капитан Роскилл в своей книге «Война на море». Вот что он написал по этому поводу:

«Принятые немцами контрмеры нашей атаке на ливийские пути подвоза, включая переброску подводных лодок с Атлантики и возвращение люфтваффе на Сицилию, также сыграли свою роль. (В том смысле, что они помешали англичанам развить успех ливийского наступления. – Авт.). Однако в итоге немецкие подлодки не только понесли внушительные потери – в ноябре и декабре было потоплено не менее семи единиц, – но и тот факт, что они были переведены из Атлантики, позволил нам вздохнуть намного свободнее на этом жизненно важном театре военных действий. Отдавая приказ о переводе подводных лодок из Атлантики в Средиземноморье, немцы еще не знали о намерении Японии 7 декабря вступить в войну и не могли рассчитывать на то, что новый союзник окажется чрезвычайно полезным для поддержки Италии и спасения армий стран оси в Африке. Оглядываясь назад, представляется сомнительным, принесло ли перераспределение подводного флота пользу немцам, поскольку его неизбежным следствием явилось ослабление натиска в Атлантике» (Т. 1. С. 540).

В связи с уменьшением количества немецких подводных лодок на Атлантическом театре военных действий следует упомянуть об участии в нем надводных военных кораблей и его влиянии на подводные операции.

С самого начала войны крупные военные корабли – линкоры, «карманные» линкоры и крейсера, – несмотря на свою немногочисленность, были наделены гросс-адмиралом Реде-ром статусом главных действующих лиц в войне против торгового судоходства Великобритании. Эта стратегическая задача стала для них основной. Иными словами, в первую очередь им следовало топить торговые суда противника. Именно поэтому главнокомандующий и отдал им приказ избегать столкновений с превосходящими или даже равными силами англичан. Однако командование все же надеялось, что появление в Атлантике крупных немецких кораблей окажет влияние на перераспределение военных кораблей противника. Англичане будут вынуждены обеспечить максимальную защиту своих конвоев, с привлечением для этой цели даже линкоров, во всех районах ожидаемого появления немецких кораблей. Поэтому в принципе решение отправить в море наши большие военные корабли было совершенно обоснованно с точки зрения стратегии.

Имея это в виду и желая, чтобы в случае начала войны некоторые корабли уже находились в районе будущих боевых действий, в море были отправлены карманные линкоры «Дойчланд» и «Адмирал граф Шпее», осенью 1940 года за ними отправился «Адмирал Шеер». В январе 1941 года тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» и два линкора «Шарнхорст» и «Гнейзенау» тоже вышли в Атлантику.

Печальная судьба «Графа Шпее» хорошо известна. Остальные корабли, несмотря на превосходящую мощь противника, действовали вполне успешно. Очень больших успехов достиг «Адмирал Шеер» под командованием капитана Кран-ке. Им было потоплено 19 судов (137 000 тонн), а два танкера были отправлены в Германию в качестве приза. Всего «Адмирал Шеер» оставался в море 160 суток. Линкоры за два месяца потопили 116 000 тонн, а крейсер «Хиппер» – 40 000 тонн (8 судов).

Реакция противника была в точности такой, как и предполагало наше командование. Два английских конвоя, замеченные с «Шарнхорста» и «Гнейзенау» 8 февраля и 7 марта, охранялись линкорами. В соответствии с полученными приказами наши корабли уклонились от стычки с противником.

В этом они действовали совершенно правильно. Они находились слишком далеко от ремонтных баз и в случае получения повреждений не смогли бы их устранить, а значит, стали бы бесполезными для дальнейшего использования.

Однако они смогли направить к конвою, замеченному 7 марта к северу от островов Кабо-Верде, две подводные лодки – «U-105» и «U-124». По плану, разработанному адмиралом Лютьенсом, командовавшим группой линкоров, подлодки должны были атаковать и потопить линкор «Малайя», открыв тем самым доступ к конвою немецким линкорам. План не сработал, но подлодки сумели потопить 5 торговых судов конвоя, даже несмотря на присутствие линкора. А двумя неделями позже «U-105» или («U-106») торпедировала линкор «Малайя», который снова эскортировал конвой, направлявшийся в Великобританию.

Использование больших кораблей в течение тех месяцев, когда подводный флот был еще очень слаб и малочислен, было вполне правильным и полезным. После первой атаки на конвой, произведенной «Адмиралом Шеером» 5 ноября 1940 года, необходимость использования линкоров для охраны конвоев, несомненно, легла тяжким бременем на британское адмиралтейство и привела к значительному распылению сил. Как командующий подводным флотом, я искренне надеялся, что такое использование наших военных кораблей приведет к выводу других эскортных кораблей противника и уменьшению интенсивности противовоздушного патрулирования силами авиации. Правда, последнего так и не произошло.

А в последующие месяцы тот факт, что линкоры «Гнейзенау» и «Шарнхорст», а позже и крейсер «Принц Эйген» базировались в Бресте, крайне негативно сказался на операциях подводных лодок.

Проведя в море два месяца, линкоры вернулись в Брест 22 марта 1941 года. На «Шарнхорсте» возникли неполадки с двигателями, и было ясно, что в море он выйдет не скоро. Во время воздушного налета 6 апреля «Гнейзенау» получил серьезные повреждения и оказался выведенным из строя на много месяцев.