Николай Борисов - Иван III

Тот неизвестный московский книжник, которого мы называем Независимым летописцем, сообщает некоторые дополнительные подробности: «…А вятчан болших людей всех и с женами и с детми изведоша, да и арьских (удмуртских. — Н. Б. ) князей, и тако возвратишася; и князь велики вятчан земскых людей в Боровсце да в Кременьсце посади да и земли им подавал, а торговых людей вятчан в Дмитрове посади, а арьских князей князь велики пожаловал отпустил их в свою землю, а коромолников князь велики смертью казнил» (18, 239).

Итак, несчастные Иван Аникеев, Пахомий Лазарев и Палка (Павел?) Богодаищиков после истязания кнутом были повешены на одной из московских площадей. Вывезенные с Вятки «земские люди» (землевладельцы?) обращены в помещиков. Их новые владения (вероятно, весьма небольшие) располагались в самых горячих местах вдоль южной границы — в Боровске, Алексине, Кременце. Вятских купцов расселили в Дмитрове, представлявшем в XV–XVI веках настоящую «северную гавань Москвы» (150, 397). Удмуртских князей, переселять которых было некуда и незачем, Иван III великодушно отпустил по домам, строго наказав никогда более не участвовать в набегах на его владения.

Так, исправляя ошибки природы, Государь составлял свой собственный баланс народонаселения в различных областях. Конечно, для этого требовались суровые меры. Но «государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости. Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствуют беспорядку…» (117,49).

Ярким проявлением могущества Москвы во второй половине XV века стали крупные военные успехи Ивана III. Великий князь показал себя поистине выдающимся воителем своего времени. Читатель уже знает о его победах над своими недругами внутри страны — новгородским боярством, тверской династией, вятской вольницей. Не менее впечатляющими были и победы над внешним врагом. На востоке и юге он отбросил от границ хищные татарские орды и установил прочный мир. На юго-западе и западе отнял у Литвы и присоединил к своим владениям некоторые обширные и густонаселенные территории (Верховские княжества, Северскую Украину, Вязьму). В Прибалтике успешно боролся с воинственным Ливонским орденом и регулярно отправлял свои рати во владения шведского короля. Словом, московский государь повсюду умел отстоять свои интересы силой оружия.

Меч победителя ковался в тылу. Прочным основанием для военных успехов Ивана III служили политическая консолидация Северо-Восточной Руси, создание эффективного механизма верховной власти, развитие поместного землевладения, широкое использование переходивших на московскую службу татарских «царевичей» с их отрядами, усовершенствование военно-технических средств приглашенными в Москву иностранными мастерами. Наконец, сам Иван III как главнокомандующий московской армии, насколько можно судить, всегда стоял на высоте своих задач. Конечно, и ему случалось испытывать горечь поражения. Однако он умел учиться на неудачах. И каждая новая кампания обогащала его военным опытом, более глубоким знанием людей и театров военных действий. Он все реже сам отправлялся на войну, но все лучше готовил свои военные предприятия.

Удача любит настойчивых. К концу жизни из окна своего кремлевского терема Иван видел так далеко, как ни один из его знаменитых предшественников. Но рассказ о его восхождении к славе великого воителя следует, разумеется, начать с самого начала…

Первой серьезной пробой сил молодого Ивана III как руководителя всех боевых сил Московской Руси стала Казанская война. Она началась осенью 1467 года. Однако понять значение этого события можно только сквозь призму истории.

Возникшее в конце 30-х годов XV века, Казанское ханство представляло собой один из осколков Золотой Орды. Эту мысль образно выразил неизвестный автор знаменитой «Казанской истории» — старинной воинской повести, рассказывающей о взятии Иваном IV Казани в 1552 году. «И нача изнемогати во время то великая Орда Златая, и уселятися (вселяться. — Н. Б. ) и укреплятися нача в тоя место Казань — новая Орда» (14, 326).

Казанское ханство стало наследником не только Золотой Орды, но и Волжской Болгарии, древнего государства, основанного еще в VII веке тюркоязычными племенами болгар. Поначалу болгары кочевали в степях Приазовья, куда в середине первого тысячелетия нашей эры они пришли из Центральной Азии. Со временем болгары разделились на две большие орды. Первая из них откочевала дальше на запад и, покорив некоторые южнославянские племена, обосновалась на территории современной Болгарии. Завоеватели быстро ассимилировались среди славян, однако в память о них осталось название страны — Болгария. Вторая болгарская орда двинулась на север, вверх по Волге. Эти болгары осели близ впадения Камы в Волгу и покорили жившие там племена «черемисов» — предков современных марийцев, чувашей, удмуртов, мордвы.

Во времена Владимиро-Суздальской Руси Волжская Болгария была процветающим государством, с которым русские князья то воевали, то активно торговали и сотрудничали. Государственной религией Волжской Болгарии стал ислам. Поэтому русские летописцы называли ее жителей «бесерменами», то есть «мусульманами».

В 1235–1236 годах Волжская Болгария была завоевана монголо-татарами. Вскоре здесь, как и в Северо-Восточной Руси, установилась верховная власть правителей Орды. Об истории Волжской Болгарии как в домонгольский, так и в монгольский период известно очень мало. Все ее архивы, все письменные источники погибли еще в Средние века. Лишь археологические раскопки да скудные известия иностранных (главным образом мусульманских) путешественников проливают некоторый свет на жизнь этого исчезнувшего государства.

В XIII–XIV веках Волжская Болгария в силу целого ряда причин (общая религия, территориальная близость, этнические параллели) оказалась гораздо сильнее интегрированной в состав Золотой Орды, нежели Владимиро-Суздальская Русь. Ее города (Булгар, Жукотин, Керменчук) быстро оправились от Батыева нашествия и расцвели благодаря оживленной волжско-камской торговле. Внешне они были похожи на собственно золотоордынские города. Поэтому походы русских князей на территорию Волжской Болгарии, начавшиеся еще во времена Дмитрия Донского, летописцы рассматривают как походы «в землю татарскую».

Историки спорят о дате основания города Казани. В летописях Казань упоминается под 1376, 1382 и 1398 годами в связи с походами русских князей на Волжскую Болгарию. Однако эти упоминания Казани, по-видимому, не исторический факт, а результат оплошности летописцев второй половины XV–XVI веков. Считается, что с 1361 года существовало болгарское поселение Старая Казань (Иски-Казань), в 45 верстах выше нынешнего города по течению реки Казанки. Выходцами из Старой Казани в 1401–1402 годах была основана современная Казань.