Александр Хинштейн - Ельцин. Кремль. История болезни

Еще многоопытные соратники замеряли по часам, сколько времени должно пройти после первой рюмки, чтобы президент подписал нужную бумагу.

Когда Ельцин еще только начинал впадать в состояние утренней прелести , его охватывало чувство бескрайней щедрости и широты. Именно в такие минуты он отписал , допустим, Юрию Никулину московский цирк, а другому знатному весельчаку – Михаилу Задорнову – едва не подарил гостиницу «Метрополь»: под фонд помощи русским в Прибалтике. (Слава богу, Задорнов вовремя успел обнаружить, что дом № 1 по проспекту Маркса, который безвозмездно передавался фонду, это не что иное, как знаменитый памятник архитектуры с врубелевскими фресками на фронтоне. Уже подписанный указ был остановлен.)

Но эти ельцинские особенности были известны не только его окружению: о них хорошо были осведомлены и иностранные лидеры.

Дмитрий Рюриков рассказывал мне как-то, что во время поездок Ельцина на саммиты СНГ президенты братских республик специально подпаивали его, чтобы был податливей и мягче.

Примерно то же происходило и на международных переговорах. Хорошо изучившие Ельцина коллеги знали, что если вовремя поднести стаканчик-другой, договориться с ним будет намного проще. Единственным, кто мешал обрабатывать Ельцина, был как раз Рюриков.

В своей нашумевшей книге «Рука Москвы» бывший заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт красочно описывает, на какие только ухищрения не приходилось идти американцам, дабы отсечь Ельцина от Рюрикова: целые комбинации проводили они.

Вот один лишь такой пример. В октябре 1995 года на саммите в Гайд-парке Клинтон пытался убедить Ельцина не выходить из договора по ограничению обычных вооружений в Европе, как того требовали российские военные.

Сначала он пробует обработать его за обедом, подливая «русскому другу» калифорнийское вино – бокал за бокалом. («В прошлом он уже имел успех с захмелевшим Ельциным, так что он решил попробовать…») Но первая попытка закончилась неудачей. Выпив три бокала подряд, российский лидер резко потерял интерес к делам, и вернуть его в нужное русло уже не представлялось возможным.

Тогда хозяин Белого дома пускается на новую хитрость. После обеда он под благовидным предлогом отсылает из комнаты неуступчивого Рюрикова и быстро хватает Ельцина за рукав.

Цитирую дословно:

«Борис, посмотри на меня! Не важно, что говорит твой парень. Это касается только нас двоих… Мы должны сделать это быстро. Договорились?»

Ельцин мало что понимает, но доверительный тон «друга Билла», его апелляция к личным их отношениям заставляет президента согласно кивать головой. Когда вернувшийся Рюриков пытается что-то возразить, американцы мгновенно затыкают ему рот. «Ваш президент дал уже согласие на наши предложения».

Всякий раз, возвращаясь потом в Москву, Ельцин вместе с Козыревым неустанно рассказывали о новых внешнеполитических победах и неуклонности российского курса. А Клинтон со своим госсекретарем Кристофером только хихихали, глядя на эти показательные выступления.

«На пленарных заседаниях с большим числом присутствующих по обе стороны стола Ельцин играл решительного, даже властного лидера, который знает, чего он хочет, и настаивает на получении этого, – раскрывает Тэлботт самые страшные тайны американо-российской дипломатии. – Во время закрытых встреч он становился восприимчив к уговорам и увещаниям Клинтона. Затем во время заключительных пресс-конференций Ельцин из кожи вон лез, чтобы скрыть, как уступчив он был за закрытыми дверями».

И ладно бы президент сдавал позиции и соглашался на заведомо невыгодные для России условия по какой-нибудь отвратительной , но уважительной причине. Если б был он, например, агентом ЦРУ. Или получал от американцев миллиардные взятки.

Нет же. Самое обидное, что лидера сверхдержавы вербовали всякий раз за каких-то пару бокалов вина или виски; так забулдыги в качестве платы за утренний опохмел , регистрируют на свои паспорта фирмы-однодневки и ворованные машины.

Даже когда на переговорах обсуждались вопросы первостепенной важности – скажем, расширение НАТО на Восток – Борис Николаевич продолжал демонстрировать чудеса мазохизма. В сентябре 1994 года в Вашингтоне, по словам Тэлботта, Клинтон за один присест сумел переубедить Ельцина, что бояться НАТО не надо, Америка и Россия – братья навек, а их, двух президентов, до конца дней будет связывать «великая дружба».

«Я понял, – согласно кивнул он (Ельцин. – Авт .), сидя за столом. – Благодарю за то, что ты сказал».

Отныне все официальные заявления Москвы об «абсолютной неприемлемости» расширения НАТО воспринимались в Вашингтоне исключительно с ухмылкой.

Ради этого вполне можно было закрыть глаза на бесчисленные выходки русского царя. («По меньшей мере, он не агрессивен, когда пьян», – саркастически изрек как-то Клинтон.)

Кстати, и знакомство-то свое с российским коллегой Клинтон тоже начинал при известных обстоятельствах.

Еще когда Ельцин только позвонил поздравить Клинтона с победой на выборах, был он уже изрядно навеселе. Тэлботт пишет, что язык у Ельцина заплетался, и он никак не мог уразуметь, что же отвечает ему собеседник. [29]

А в апреле 1993 года на первом же их совместном саммите в Ванкувере, где Клинтон по неопытности додумался организовать морскую прогулку, Ельцин мгновенно осушил три стакана виски, потом хлопнул столько же вина: не закусывал он принципиально.

«Его речь становилась все более бессвязной… Его все больше нервничающие с каждой минутой помощники пытались отогнать официантов с напитками, но президент им не давал».

А как вам история с попыткой Ельцина уволить одновременно своего министра Козырева и его американского коллегу Кристофера?

Вновь – слово Тэлботту:

«Ельцин заметил госсекретаря Уоррена Кристофера и Мадлен Олбрайт как раз в тот момент, когда официант принес им шампанское. Он схватил один из фужеров на подносе. “Г-н президент, – сказал Крис, – на нем уже есть отпечатки пальцев!” Ельцин рявкнул, потребовал собственный стакан, осушил его одним глотком и вновь повернулся к Крису. “Давно вас не видел, – сказал он с настолько преувеличенным выражением угрозы на лице, что это казалось даже комичным. – Вы и Козырев – оба неудачники! Абсолютные неудачники!”»

Вообще, надо сказать, что с дипломатическим этикетом Борис Николаевич знаком был весьма и весьма приблизительно; оттого, что переодевали его во фрак, галантнее он не становился ничуть.

Вся Британия ахнула, увидев в новостях, как во время визита Елизаветы II в Москву Ельцин, вопреки традициям и протоколу, поцеловал августейшей особе руку.