Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев

17 апреля 1950 года правительство СССР заявило, что решение ООН о выделении Иерусалима в особую территорию «не удовлетворяет ни арабское, ни еврейское население, как города Иерусалима, так и Палестины в целом». При таких условиях СССР не будет далее поддерживать решение ООН об Иерусалиме и выражает надежду, что будет найдено другое решение, приемлемое и для арабов, и для евреев.

В ходе Шестидневной войны Израиль захватил Восточный Иерусалим. 28 июня 1967 года «юрисдикция и администрация» Государства Израиль были распространены на весь Иерусалим. ООН снова протестовала. Неоднократно принимались резолюции, осуждающие аннексию Восточного Иерусалима и изменение статуса Иерусалима вообще.

30 июля 1980 года Кнессет принял закон, который объявил Иерусалим «вечной и неделимой» столицей Израиля. Совет Безопасности ООН в резолюции 478 от 20 августа 1980 года осудил эту акцию Израиля. До сих пор почти все государства, включая США, рассматривают Восточный Иерусалим как «оккупированную территорию» и не признают Иерусалим столицей Израиля.

Но, как хорошо известно, «Васька слушает, да ест». Израиль активно проводил линию на изменение демографической ситуации в Восточном Иерусалиме. Конфисковывались арабские земли. Строились крупные еврейские кварталы (поселения) по периметру Восточного Иерусалима. Если в 1967 году в Восточном Иерусалиме было 88 тысяч арабов и 44 тысячи евреев, то в 1996 году соответственно 170 и 160 тысяч. А всего в Иерусалиме арабы теперь составляют примерно четверть населения.

Таков общий фон, на котором развернулись дискуссии о закрытии палестинских учреждений. Израильтяне гнут и будут гнуть свою линию. Тут позиции правых и левых, если не считать тактических различий, фактически идентичны: Иерусалим наш, и мы гарантируем свободу доступа к религиозным святыням. Но это не устраивает Арафата. Он рвется в Иерусалим. Пожалуй, нет ни одного его публичного выступления, где бы он не говорил об Иерусалиме.

Пока я не вижу даже контуров компромисса. Арабы ни за что не согласятся «добровольно» отдать евреям мечети Омара и Аль-Акса. Израиль никогда не согласится на половину Иерусалима. В принципе такие понятия, как «никогда», «всегда», «ни за что» противопоказаны политике. Но здесь оперируют именно ими.

В начале марта получил указание передать израильтянам ноту с просьбой дать агреман Богданову. И вопрос: когда думаете возвращаться?

Ноту отвез Бенцуру. Относительно сроков написал, что после операции мне нужно шесть месяцев находиться под наблюдением оперировавших врачей (то есть до 20 мая). Этим определяются мои планы. С другой стороны, вполне понимаю, что здоровье, тем более, собственное — не аргумент. И, если это необходимо, готов освободить место в любой указанный начальством день.

Как видно, не смог совладать с эмоциями.

В Москве 12 марта во время визита Нетаньяху говорил с Примаковым. Он кряхтел, указ, говорил, президент уже подписал, но все же назвал 12 мая. Из-за недели не стал спорить.

Вернувшись в Израиль, стал составлять программу «Прощай, Израиль!» В нее вошли 43 прощальных визита. Общего гала-приема решил не делать. Договорились с Петровной провести в Савьоне встречи по интересам (дипломаты, бизнесмены, журналисты, художники и артисты, хорошие знакомые и т. д.). Всего набралось 9 таких групп общей, сложностью, человек на триста. Начали готовиться…

8 марта улетел в Москву в связи с визитом Нетаньяху.

Подготовка к, визиту включала в себя составление различных бумаг для лучшей ориентации начальства (о Нетаньяху и его политике). Посольство отмечало, что Нетаньяху пробился в лидеры благодаря собственной энергии, напористости, телегеничности и молодости, а также благодаря бурной деятельности Либермана и, возможно, деньгам клана Миликовских.

По своим убеждениям — искренний приверженец ортодоксального ревизионизма. Но не раб идеологии, а скорее ортодокс с допусками. Под воздействием груза ответственности сдвигается в сторону политического реализма. Хотя сдвиги эти имеют весьма дозированный характер. Умело использует в тактических целях давление справа и слева. Левым говорит, что вынужден считаться с правыми, а правым — что с левыми. В результате получается линия, напоминающая синусоиду.

В ходе переговоров Нетаньяху жестко отстаивает свою позицию. Но умеет делать это изящно, модулируя искренность, откровенность, расположение. Говорит ясно, четко. Умеет слушать аргументы и аргументирование отвечать на них. Старается с каждым собеседником говорить в привычной для него (собеседника) системе политических координат, подчеркивая то, что ближе и понятнее этому самому собеседнику. Способен как бы завораживать, гипнотизировать партнера своей логикой и убежденностью.

В тактическом плане Нетаньяху может совершать колебательные движения. Но их амплитуда задана не прагматизмом, а идеологией (принципами).

Визит прошел по всем правилам протокольного и политического искусства. В протокольном плане был один крупный прокол — Нетаньяху на 35 минут опоздал на обед, который давал Черномырдин. Мне пришлось крутиться ужом и заговаривать зубы начальству.

В речах и тостах стороны рассыпали комплименты друг другу. Но по существу сближения позиций не произошло.

Нетаньяху был в синагоге, встречался с еврейской общиной. В Колонном зале, где происходила эта встреча, премьер, представил собравшимся Либермана: «Этот человек научил меня понимать вкус водки, вкус черного хлеба и вкус настоящей дружбы». До конца «дружбы» оставалось меньше года…

21 марта погремел очередной взрыв в одном из кафе Тель-Авива. Ответ на Хар-Хому. Четверо убитых, 43 ранено. Накануне самого веселого, любимого детьми праздника Пурим, когда на улицах появляются стайки празднично разодетых ребятишек.

Но решили не позволить террористам сорвать праздник. Территории были блокированы. На дорогах выставлены заслоны. Армия окружила арабские города.

Кризис в отношениях с палестинцами продолжал углубляться.

31 марта в Савьоне состоялся первый прощальный прием — для журналистов. Пели, плясали, веселились…

Журналистской тематике была посвящена и запись моего разговора с журналистами, сделанная Михаилом Хейфецом, одним, кстати, из веселившихся в Савьоне.

«По просьбе Ларисы Володимеровой из Литературно-журналистского колледжа посол России в Израиле Александр Бовин — а в прошлой инкарнации журналист-международник — согласился встретиться со слушателями, желающими проникнуть в тайны журналистского мастерства. Собственно, как выяснилось, тайн особых нет, а есть работа, желание и умение оставаться самим собой и честно говорить с людьми.

Но — по порядку.