Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев

Как вы работаете?

По старинке. Мою руки, кладу перед собою чистый лист бумаги, беру ручку и пишу. Медленно. Зато потом почти не правлю. Но попробую освоить компьютер. Чем черт не шутит! [61]

Ваше хобби?

Я коллекционирую ощущения. Места не занимают, и пыль с них стирать не надо.

Как вы, будучи журналистом, чувствуете себя в роли объекта журналистского внимания? Например, давая интервью.

Предпочитаю, будучи все-таки послом, отвечать на письменные вопросы. А иногда сам пишу и вопросы, и ответы. Но так (аксиома № 3), чтобы никто об этом не догадался. Иногда вопросы в дрожь бросают. Вот недавно «Московский комсомолец» интересовался: правда ли, что Мосад активно вербует агентов среди евреев в России? Ну что тут ответить? Конечно, правда, сказал. Даже вашего главного редактора Пашу Гусева уже завербовали…

Что вы будете делать в России?

Жить. А в деталях разберусь чуть позже. В МИДе или в «Известиях» меня вряд ли жаждут видеть — буду портить показатели среднего возраста. Может быть, пробьюсь на телевидение. Хочу предложить программу «В бой идут одни старики». Хотя боюсь, молодежь не захочет конкуренции. В общем, начнется новый виток жизни.

Что ж, любой журналист-аналитик подтвердит: все, сказанное Бовиным составляет азбуку нашей профессии. Только до него никто не брался сформулировать «аз» и «буки». Может, потому, что слишком опасно звучит для журналистского самолюбия?».

Последнее турне по Израилю — Лена Петровна: пять лет без «быта»

Весь апрель Израиль трясла лихорадка.

Переплелись страсти вокруг дела «Бар-Он-Хеврон», противостояние по поводу строительства на Хар-Хоме, беспорядки в Хевроне. Визит Нетаньяху в Вашингтон, попытки Клинтона подвигнуть израильского премьера на очередные уступки палестинцам и предложить формулу для возобновления переговоров с Сирией ничего не дали.

У меня была своя лихорадка — масса визитов, иногда несколько в один день, и приемы в Савьоне. Публика собиралась не чопорная. Музицировали, пели (соло и хором), читали стихи (свои и чужие). Одно из моих любимых стихотворений прочитал его автор Игорь Хариф.

Я даже просил Посувалюка положить эти понравившиеся ему строки на музыку. Да как-то не получилось в мидовской суете, не успел…

Начальство меня не забывало. Позвонил Вдовин и передал, что министр просил уехать 10 мая. Огорчил его, сказав, что 12-го буду на праздничном приеме у президента и улечу 13-го.

17 апреля появился Посувалюк. Совершил круг почета: Арафат, Вейцман, Нетаньяху, Моратинос, Росс. Последний ужин с ним провели в старом порту Тель-Авива, в ресторане «Мул ям» («Рядом с морем»). [62]Морские гады в ассортименте. Виктор Викторович был доволен и благостен. Рассказывал о моем преемнике. Тоже интересно… [63]

21 апреля отправились с Леной Петровной в последнее турне по Израилю.

Посетили знаменитый Иродион — искусственный холм, который был насыпан по приказу царя Ирода. На вершине когда-то была крепость, внутри — роскошный дворец. Там же Ирод и был похоронен.

Лена Петровна взобралась на вершину. Я воздержался. Хоть колени уже и железные, но все же…

25 апреля отправил Лену Петровну в Москву.

Ей тут, конечно, не легко приходилось. У меня — работа, суета, крутеж. А она — дома. То, чем обычно занимаются дипломатические жены, — приемы, хождение в гости друг к другу, покупки, сплетни разные — ее не интересовало. У нее был свой мир, в котором она жила.

Инна Гольдштейн, ее подруга и журналист, как-то уговорила Петровну сделать нечто вроде интервью. Вот что получилось (в отрывках).

«С Леной Петровной Бовиной я знакома несколько лет, но ни одна из наших с ней встреч так и не превратилась в интервью — мы просто говорили обо всем, начиная с «дележки» впечатлениями об увиденном спектакле или фильме и кончая разговорами «за жизнь». Но на это раз, собираясь, к ней в гости, я прихватила с собой диктофон. Потом оказалось, что напрасно.

Она не любит паблисити, о ней не пишут, как о женах послов других стран в колонках светской хроники израильские газеты. И только ее друзья и знакомые здесь, в Израиле, знают, какая она, Лена Бовина. Из присущих ей свойств характера я выделила бы деликатность. Деликатный человек — это почти исчезнувшее из современного лексикона определение возвращает нас к временам, когда доброжелательность, простота, словом, культура общения были органичны для людей, составлявших не имеющую аналогов в истории других стран общность — русскую интеллигенцию. Недаром же этот термин вошел калькой из русского в европейские языки.

Интервью в модной интерпретации этого жанра — с обоюдным стремлением собеседников загнать друг друга в угол, агрессивной заданностью — выведать то, о чем человек не хотел бы ни вспоминать, ни говорить, и почти обязательным употреблением ненормативной лексики (это так шикарно и модерново!) — у нас не получилось. Мы гуляли по Савьону, где находится домашняя резиденция посла России (Бовины живут на съемной вилле), сидели в кафе и говорили обо всем, что в этот момент казалось интересным.

— Лена, Вы здесь живете уже четыре года, чем за это время стал для Вас Израиль?

— Я здесь нажила себе проблему — я знаю, что когда вернусь в Россию, буду скучать по Израилю. Я думаю, что если бы мне пришлось поехать в какую-нибудь другую страну, то я там, наверное, пожила бы полгода, а потом уехала бы в Москву, домой, заниматься своими делами.

— Александр Евгеньевич Бовин очень популярен в Израиле, он всегда в центре внимания прессы. А как Вы относитесь к этому? Влияет ли статус супруги посла на Ваше отношение к себе и другим?

— Однозначно — нет. Все это не влияет на мое поведение, не меняет ни моей самооценки, ни моих ориентаций…

— Говорят, что быть женой посла — это профессия. Вы ее освоили?

— Могу сказать, что эта профессия — не для меня. И манеры, и образ жизни у меня те, к которым я привыкла.

— А как же блеск дипломатических приемов?

— А это без моего участия. Мое участие здесь, в Савьоне, где бывают и дипломаты, и гости из Москвы, друзья и знакомые израильские…

— Значит, в такой работе Вы все-таки участвуете. А господин Бовин советуется с Вами в том, что касается его служебных дел?

— Нет, конечно. Но если он дает интервью или пишет какую-нибудь статью, то я читаю и придираюсь к каждому слову.

— Как складывается Ваш день?