Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев

Соглашение «Газа—Иерихон» — Венчание А.Б.Пугачевой и Ф.Б.Киркорова — Нашествие блох — «Нищим тут не подают…»

Если не считать венчание Аллы Борисовны Пугачевой и Филиппа Киркорова, то главным событием месяца явилось подписание соглашения «Газа — Иерихон».

Соглашение «Газа—Иерихон» было подписано 4 мая в Каире. Подписание было назначено на 11.30 во Дворце Конгрессов. К этому времени на сцене появились главные действующие лица Рабин, Перес и Арафат, хозяин церемонии — Мубарак и два «коспонсора» — Кристофер и Козырев. Рабин и Арафат начали — документ за документом — подписывать бумаги. И вдруг (я наблюдал за этим священнодействием по телевизору) возникла какая-то заминка. Все стали бегать вокруг Арафата. Было не понятно — в чем же дело.

Выяснилось позже. Оказывается, Арафат, вопреки достигнутой накануне договоренности и не сказав никому ни слова, не стал подписывать карты, обозначающие границы автономии в районе Иерихона. Прямо на сцене начался торг, который продолжался около часа. Арафата уламывали и Мубарак, и Кристофер, и Козырев. Скандал был первоклассный! И прекрасный материал для тех, кто занимается «арафатологией». Наконец, Арафат сменил гнев на милость. Процедура подписания была завершена.

Соглашение, которое было подписано 4 мая, — весьма внушительный по размерам документ. В нем около 200 страниц. В них входят четыре приложения, в том числе — Протокол о выводе израильских войск, а также шесть карт, одна из которых и ввела в искушение Арафата.

Суть: израильские войска выходят из сектора Газы и Иерихона и заменяются палестинскими полицейскими (не более 9 тысяч человек). Создаются органы временного самоуправления. В сфере ответственности Израиля остаются вопросы обороны, внешней и внутренней безопасности, внешней политики, безопасности израильских поселений и граждан. Начиная с 4 мая 1994 года начинает отсчитываться пятилетний переходный период, в рамках которого должны быть найдены «окончательные решения».

Экстремисты в обоих лагерях встретили соглашение в штыки. Лидеры Хамаса объявили в секторе Газы двухдневный траур и призвали население поднять над домами черные флаги. «Объединение раввинов в защиту Эрец-Исраэль» заявило:

«Всякий, кто имеет возможность воспрепятствовать реализации соглашения с ООП и не делает этого, нарушает библейскую заповедь «не стой над кровью ближнего твоего»».

В статье «Радость побежденных» генерал Шарон писал:

«Слабое еврейское правительство сильного победившего народа сдалось без всякой видимой причины на милость палестинской террористической организации. Это была безоговорочная капитуляция… Это не только политическая капитуляция. Это капитуляция столетней идеологии, капитуляция оборонной доктрины. Теперь — впервые в истории — безопасность израильского народа отдана на откуп палестинской террористической организации».

Кнессет одобрил соглашение. 18 мая израильские войска покинули территорию автономии.

10 мая в посольство обратилась Алла Борисовна Пугачева. Они с Филиппом Бедрасовичем Киркоровым решили венчаться в Иерусалиме, в соборе святой Троицы. Однако для этого нужно было получить благословение Патриарха. Поручил 2-му секретарю Дмитрию Смирнову решить эту задачу. 12 мая благословение было получено. Венчание состоялось 14-го. В церковь я не пошел. Но вместе с дочкой приехал на свадебный обед, который состоялся недалеко от Иерусалима в арабском городке Абу-Гош в арабском же ресторане (еврейские рестораны не работали по случаю праздника Шавуот). Народу было немного. Поскольку Алла Борисовна находилась в периоде полной трезвости, то и веселья было немного.

Закончила свою деятельность комиссия, которая — после всякого рода ремонтных, наладочных, отделочных и прочих работ — проверяла здание посольства с точки зрения безопасности, готовности для развертывания шифротехники, приема дипкурьеров. Комиссия осталась довольна. Здание было принято с оценкой «хорошо».

Напасть пришла с неожиданной стороны. Нас атаковали блохи. Они гнездились в технической вате, которой было полно в подвале в связи с упомянутыми выше работами. И оттуда стали распространяться по посольству. Это было испытанием для нового завхоза Александра Ивановича Дмитриева. Испытание он выдержал. Не выдержали блохи.

Завхоз — важный человек в посольстве. У Дмитриева уже был опыт работы за границей. Дело он знал. В порядке профилактики я сформулировал две заповеди: не воруй и вовремя списывай. Он отнесся к ним с пониманием. Иногда грешил резкостью, бестактностью в обращении с коллегами. Но поддавался воспитанию. И главное — умел безукоризненно подсчитывать расходы на представительские мероприятия…

Поскольку в России дыхание рынка, ощущение безответственности коснулись армейских запасов оружия и военной техники, то в воздухе витали идеи миллиардных проектов. И меня одолевали. Приходилось сопротивляться.

Живописный пример. Получаю из Москвы (от людей мне известных) факс с могучими предложениями для группы Айзенберга. Москвичи рвутся в Израиль. Айзенберг, пишут они, должен взять на себя «следующие обязательства»: финансировать прилет в Израиль четырех человек на трое суток (четыре авиабилета первым классом «туда—обратно», все виды страховки, включая медицинскую, проживание и питание в отелях «Шератон» или «Хилтон», предоставление автомобиля). Чтобы определиться со сроками, просили уточнить, когда Айзенберг будет в Израиле.

Мой ответ был чрезвычайно лаконичен:

«1. Айзенберг будет в Израиле после 15-го июня.

2. Если изложить ему ваши условия, значит погубить дело на корню. Нищим тут не подают».

Адресат рассердился. Позвонил. Учти, сказал, положу твой факс на стол президента. Клади, ответил я. С тех пор мы не встречались.

В отпуске — Квартира для партизана — Школьные дела

3 июня ушел в отпуск. Решил остаться в Савьоне. Потому что приехал внук, Макар Сергеевич. Ему здесь хорошо. И сад, и бассейн, и поездить можно, — дедушка все же начальник.

Сдал дела Носенко. Категорически запретил «советоваться» со мной по каким-либо посольским делам.

Звонил Посувалюк. Колоколов, сообщил, «взвился». Почему это Бовин написал «ухожу в отпуск», а не «прошу согласия»!? Покаялся. Век живи — век учись.

Отпуск проводил по трем «трекам».

Во-первых, общался с Макаром Сергеевичем. Даже на роскошном лайнере «Принцесса Виктория» совершили путешествие. Были в Порт-Саиде и на Кипре. Купались в том самом месте, где Афродита выходила из моря.

Во-вторых, читал. Составил список: Шлессинджер «Цели американской истории», Шпенглер «Закат Европы», 2-й том, Свирский, трилогия «Ветка Палестины» (будучи в Союзе, Свирский боролся с нашими порядками, а когда оказался в Израиле, стал непримиримым критиком порядков израильских, что и отражено в его романах), Галеви «Жизнь Фридриха Ницше». Управился за месяц, но иссяк на третьем томе Свирского.