Иван Баграмян - Так шли мы к победе

— У нас и в танковых бригадах не меньше боевых единиц, — заметил я, крайне огорченный полученными сведениями.

Генерал Скорняков предложил выслушать начальника штаба армии генерал-майора П. И. Калиниченко.

— Ведь мы, — начал Калиниченко, предварительно назвав себя и поздоровавшись, — почти два месяца не выходили из боев, участвовали в Вильнюсской и Каунасской наступательных операциях, несли потери не только от огня противника, но и от износа машин, нехватки запасных частей. Немало танков армия оставила по пути в район Шяуляя. Москва занарядила для нас довольно большое количество техники. Мы рассчитывали, что будем иметь время для пополнения и приведения частей в порядок. Эшелоны с танками уже в пути…

Выслушав объяснения начальника штаба, я поставил задачу генералу Скорнякову в течение ночи на 18 августа выдвинуть танковую армию на рубеж западнее Шяуляя и, подчинив ей там 16-ю Литовскую стрелковую дивизию, поставить задачу перейти к прочной обороне на подступах к городу, обратив особое внимание на создание мощной противотанковой обороны, чтобы во взаимодействии с 3-й воздушной армией отразить массированные танковые удары противника.

В ночь на 18 августа начальник разведки фронта принес мне справку о выявленных разведкой потерях противника за последний день боя. В 117 танков и 2,5 тысячи убитых обошлось фашистам продвижение на несколько километров. Полковник А. А. Хлебов доложил, что разведчики сумели установить нумерацию одной из танковых дивизий, наступавших на Жагаре. Это была 5-я танковая дивизия.

А в это время от генерала Н. Г. Чанчибадзе продолжали поступать тревожные донесения. Танковые части противника встречными ударами с севера и юга срезали выступ, который все еще удерживали войска 2-й гвардейской западнее Куртувеная, городка, что в 25 километрах юго-западнее Шяуляя. И теперь бои приближаются к Шяуляю. Однако сопротивление наших соединений не было сломлено. По-прежнему натиск основных танковых сил противника был направлен вдоль дорог, ведущих от литовских городов Куршенай и Кельме на Шяуляй.

Вдоль дороги от Куршеная вместе со вступившими в сражение бригадами 1-го танкового корпуса генерал-лейтенанта В. В. Буткова сражались части 16-й Литовской стрелковой дивизии. Командиры полков полковники В. Луня и В. Мотека выдвинули почти всю приданную им артиллерию в боевые порядки пехоты. Это укрепило положение стрелковых подразделений. Когда фашистские танки приближались к переднему краю обороны на 400–500 метров, артиллеристы, а затем танки открывали по ним меткий огонь прямой наводкой. С прорвавшимися вражескими машинами вступали в бой и пехотинцы. В схватке с врагом особо отличились отец и сын Дауетасы. Отец уничтожал машины снайперским огнем из противотанкового ружья, а сын Стяпас в это время разил пехоту столь же метким огнем из пулемета. Несколько фашистских танков нашли свой бесславный конец перед позицией Дяуетасов. А когда и ружье оказалось бессильным перед огромным «фердинандом», старший Дауетас взялся за противотанковые гранаты. Меткий бросок — и самоходка замерла с перебитой гусеницей. Но вот тяжело ранило Стяпаса. А пехота продолжала наседать. Тогда отец сам лег за пулемет. Вскоре и он был ранен, но продолжал вести огонь, пока не потерял сознание от потери крови. Фашисты здесь не прорвались.

Всего 16-ю Литовскую стрелковую дивизию в этот день атаковало 90 танков, из них 50 обрушилось на 156-й стрелковый полк. Когда положение этого полка стало критическим, комдив генерал В. А. Карвялис двинул на помощь из второго эшелона 249-й стрелковый полк. И бой разгорелся с новой силой. В числе многих героев здесь отличились артиллеристы из орудийного расчета сержанта В. Шалтелиса, подбившие 4 фашистских танка, и пулеметчица Дануте Станиелене, которая участвовала в отражении 13 атак. Славная дочь литовского народа за героизм, проявленный в боях под Шяуляем, была награждена орденом Славы I степени и стала полным кавалером этого ордена.

Большую роль в отражении атак противника на Шяуляй с запада сыграли в эти дни и части 1-го танкового корпуса. Особенно храбро сражались воины 44-й мотострелковой бригады полковника Д. П. Халаева. О напряженности боя, который вели части бригады в этот день, можно судить по действиям 8-й мотострелковой роты. На ее позиции шли 18 танков и батальон пехоты, но с помощью артиллерии и танков атака была успешно отбита. С такой же стойкостью продолжали обороняться соединения 11-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора С. Е. Рождественского на юго-западных подступах к Шяуляю. Наиболее трудные испытания снова выпали здесь на долю воинов 33-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора П. М. Волосатых, которая прикрывала шоссе, ведущее от Тильзита на Шяуляй. Например, 4-я стрелковая рота 84-го гвардейского стрелкового полка два часа удерживала перекресток дорог у деревни Горды, отбивая все атаки врага. Но вот 7 фашистских танков ворвались на позиции подразделения. Первым на их пути встал рядовой Прокофий Лукич Литвинов. С противотанковыми гранатами в руках он бросился под головной танк и остановил его. Потрясенные его самопожертвованием, бойцы подбили еще два танка, а остальных заставили отступить. П. Л. Литвинову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Словом, 2-я гвардейская армия продолжала отражать атаки с нарастающим упорством.

Обнадеживающие сведения в этот день поступили и от генерала Я. Г. Крейзера. Хотя противник ввел южнее Ауце новые танковые силы, сломить дивизии 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Ф. А. Бакунина он не смог. Я облегченно вздохнул, услышав от Крейзера, что отсеченный от главных сил 87-й стрелковой дивизии стрелковый полк майора М. М. Халявицкого к югу от местечка Вегеряй продолжает успешно отбивать непрерывные атаки танковых частей противника, несмотря на то что в них участвовало около сотни фашистских танков и штурмовых орудий. Остальные части 87-й стрелковой дивизии полковника Г. П. Куляко, отступив на 3–4 километра к северу, продолжали с непоколебимым упорством отражать атаки противника южнее Ауце.

На помощь попавшей в тяжелое положение 87-й стрелковой дивизии генерал Крейзер перебросил свою резервную 77-ю стрелковую дивизию и 257-ю стрелковую дивизию из 10-го стрелкового корпуса. Полки этих дивизий с ходу контратаковали противника на подступах к Жагаре и задержали его продвижение. Особенно тяжелые бои выпали на долю 257-й стрелковой дивизии полковника А. Г. Майкова, однако все ее полки держались стойко, бойцы и командиры проявляли массовый героизм. На ряде участков танкам удавалось прорваться через боевые порядки пехоты, но они натыкались на меткий огонь артиллеристов. Так было юго-восточнее Ауце, где на пути прорвавшихся двух полков пехоты и 40 танков встали дивизионы 27-й пушечной артиллерийской бригады полковника В. С. Капитоненко. Артиллеристы не пропустили противника дальше. Все поле перед огневыми позициями бригады было усеяно разбитыми танками и трупами фашистских пехотинцев.