Иван Баграмян - Так шли мы к победе

Таким образом, состав 11-й гвардейской не только пополнился, но и в значительной мере обновился.

В канун Первомая в село Матчино, куда перебрался штаб армии, приехали шефы — трудящиеся Москвы. С москвичами у нас были давние и прочные связи. Над штабом армии шефствовал Свердловский район столицы, над дивизиями — остальные районы Москвы. У дружбы нашей были прочные корни. Постоянное внимание шефов объяснялось просто: многие наши ныне именитые гвардейские дивизии начинали свой боевой путь как соединения народного ополчения Москвы. В свое время они сражались у стен столицы, и именно там зародилась их слава.

Тут, пожалуй, к месту будет рассказать хотя бы о трех наших дивизиях.

1-я Московская Пролетарская мотострелковая дивизия много лет дислоцировалась в Москве и стала одной из лучших в Красной Армии. В начале войны ею командовал полковник Яков Григорьевич Крейзер. 3 июля 1941 года дивизия вступила во встречный бой с танками Гудериана, остановила и отбросила врага. За доблесть, проявленную в Смоленском сражении, многие пролетарцы были награждены, а Я. Г. Крейзер удостоен звания Героя Советского Союза. Потом в это соединение Москва тысячами посылала бойцов народного ополчения. В ее полки вливались металлурги «Серпа и молота», рабочие, инженеры и техники Московского автозавода, Мытищинского паровозоремонтного завода и других столичных предприятий, железнодорожники. Здесь прославили себя героизмом Павел Бирюков, Николай Минаев, Лена Ковальчук и многие другие. Одной из первых дивизия заслужила звание гвардейской.

В 1943 году соединением командовал генерал-майор Николай Алексеевич Кропотин.

11-я гвардейская дивизия, которую возглавлял генерал-майор Иван Федорович Федюнькин, вступила в свой первый бой как 18-я Московская дивизия народного ополчения. Создали ее трудящиеся Ленинградского района столицы; влились в нее также рабочие Орехово-Зуева, колхозники и рабочие Коммунистического, Куровского и Красногорского районов Московской области. Боевое крещение они получили в районе Вязьмы.

Трое суток враг атаковал ополченцев, но так и не смог пройти на их участке. Затем 18-я в составе 16-й армии обороняла Москву, участвовала в контрнаступлении. За отвагу и мужество воинов при защите столицы дивизия была удостоена звания гвардейской и награждена орденом Красного Знамени.

84-я гвардейская дивизия (командир генерал-майор Георгий Борисович Петерс) формировалась в Куйбышевском районе Москвы как 4-я Московская дивизия народного ополчения. Она вступила в бой в июле 1941 года и на фронте получила общевойсковую нумерацию, стала 110-й. Бойцы этого соединения сражались южнее Нарофоминска — на Киевском шоссе, и в том, что гитлеровцы не прошли здесь, большая их заслуга. Потом дивизия освобождала Нарофоминск, Боровск, Верею и была преобразована в гвардейскую 10 апреля 1943 года…

Итак, праздник Первомая мы отмечали вместе с шефами. На торжественном собрании они зачитали письмо гвардейцам от трудящихся Свердловского района Москвы. Я вручил ордена и медали бойцам и командирам, отличившимся в Жиздринской операции. Приехавшие с делегацией московские артисты дали большой интересный концерт.

…Работники штаба забыли об отдыхе. Казалось бы, что двадцать дней не так уж мало. Доводилось готовить операции и в более сжатые сроки. Но мы должны были прорвать мощную оборону, созданную за длительное время. Да и противник перед нами был сильный. По имевшимся у нас сведениям, только в первом эшелоне враг имел более двух дивизий, в ближайших тылах еще пять, в том числе одну танковую. Должны мы быть готовы и к тому, что гитлеровцы бросят против нас крупные резервы, они у них ость, тем более что противник сам собирался наступать.

Хочу заранее пояснить некоторые вопросы, касающиеся количественного состава войск. Наши дивизии в годы войны насчитывали 8–9 тысяч человек, немецкие — 14–16 тысяч. А если учесть, что оборона всегда требует меньше усилий, чем наступление, то перевес у нас был не столь уж велик.

Ко всему прочему местность перед нами была не совсем подходящей для наступления — лесистая, сильно пересеченная оврагами и реками, которые противник постарается использовать как оборонительные рубежи. Мы уже знаем, как дорого обходится каждый шаг вперед по такой местности. Главное — она исключает массированное применение танков, а без них на оперативный простор не вырваться. Смотрели мы на карту, испещренную зубчатыми линиями и кружками, обозначающими вражескую оборону, и с не меньшей тревогой, чем в эти кружки, вглядывались в топографические знаки. За рекой Жиздра — всхолмленная, вся в лощинах, пологая возвышенность. Лучше не найти места для оборудования позиций и наблюдательных пунктов. А дальше — леса и местами болота. Справа и слева избранную нами полосу наступления окаймляют реки Рессета и Вытебеть. Они могут помешать нам при расширении прорыва, а противник из-за этих рубежей будет иметь возможность наносить неожиданные удары нам во фланг.

Местность мы изучали не только по картам. Разведчики не раз прошли по дорогам и тропам в районе будущего наступления. Многое дали аэрофотосъемка и информация, полученная от партизан в местных жителей.

Вместе со штабными офицерами я с разных наблюдательных пунктов, хорошо оборудованных саперами на высотах (а один был искусно сделан на вековой раскидистой сосне), изучал вражескую систему обороны и все больше убеждался, что фашисты очень умело использовали особенности местности и времени зря не теряли. Весь открытый для нашего наблюдения участок — а он простирается километров на восемнадцать — вдоль и поперек изрыт окопами и траншеями. Можно различить главную и вторую оборонительные полосы и ряд отсечных позиций.

Главная полоса обороны врага состояла из основной позиции, позиций полковых и дивизионных резервов. Глубина ее-5-7 километров, передний край проходил по линии Глинная, Дудино, Серая, Жуково. Вторая полоса тянулась в 8–9 километрах от переднего края по рубежу Холмище, Медынцево, Ульяново и далее по южному берегу реки Вытебеть до Дурново.

Противник создал отсечные позиции по рекам Рессета и Вытебеть, чтобы не дать нам после прорыва главной полосы обороны расширить фронт наступления в сторону флангов.

На всех позициях главной полосы обороны подготовлена система опорных пунктов. Если внимательно вглядеться, можно было различить бронеколпаки, связанные один с другим траншеями и ходами сообщения. Гитлеровцы считали, что они выгоднее дзотов: не так заметны на местности и менее уязвимы. Передний край, а также важные позиции в глубине были прикрыты минными полями и проволочными заграждениями. Наиболее мощный узел обороны просматривался у села Дудино на плато, возвышающемся над долиной Жиздры. Это ключевая позиция, преграждавшая нам путь.