Павел Лосев - На берегу великой реки

Отец Николай!

Прошу сочетать законным браком крестьянина моего Матвея с девкой Дарьей.

Помещик майор Некрасов».

Прижав записку к груди, няня с радостным плачем поспешила к внучке.

Коля заметил на глазах матери слезы и удивился: «Чего это она? Радоваться надо, а не плакать. Ведь все так хорошо закончилось!»

«Нет, это все-таки интересно, – думал Коля, – что там рисует Андрюша?»

Няня уже дважды напоминала:

– Спать, спать пора, голуби!

Но Коле не до сна. Остается немного – всего пять-шесть букв. Зачем переносить на завтра то, что можно сделать сегодня, сейчас?

В углу, у маленького столика, поджав под себя ногу, удобно устроился Андрюша. Он усердно водил кисточкой по бумаге. Вдруг Коля услышал за спиной тихое сопенье и быстро, обеими руками закрыл лежавшую перед ним тетрадь.

– Не прячь, покажи, пожалуйста. Я никому ни слова, – вкрадчиво просил Андрюша, заложив руки за спину.

– Нет! Не сейчас!

– Ну и не надо, ну и не показывай! Если хочешь знать, мне это совсем даже неинтересно, – обиженный, брат направился на свое место.

Вот наконец дописана последняя буква. Коля аккуратно свернул тетрадь в трубку и, перевязав ее шелковой голубой лентой, спрятал в шкаф.

Вскоре поднялся со стула и Андрюша. В руках у него тоже ленточка, только другого цвета – пунцово-алая. И сверток его побольше, повнушительнее.

Забравшись в постель, Коля лежал с открытыми глазами. Он ждал Андрюшу. Но тот о чем-то долго разговаривал с няней в соседней комнате.

Внимание Коли невольно привлек доносившийся сквозь окно густой шум из сада. Это ветер гудел в вершинах старых лип. Но гудел он совсем не страшно, не так, как в долгие зимние ночи, – тихо, мягко, словно ласкался к кому-то.

Коля мечтательно закрыл глаза. Признаться, холода уже порядком надоели. Скорее бы лето… Незаметно он заснул.

Под утро ему приснился страшный сон. Коля падал с высокой-высокой горы. Как обвалившийся камень, он быстро катился вниз. Спирало дыхание, часто колотилось сердце. Вот уже совсем близко земля. Еще немного – и ударится он о нее, разобьется вдребезги, даже косточек не останется. Секунда, другая, третья – Коля в отчаянии закричал и проснулся.

У постели стояла няня. Она заботливо укрывала мальчика одеялом, поправляла смятую подушку.

– Ах, нянюшка, я едва не разбился, – взволнованным шепотом рассказывал Коля. – Чуть не от самого неба падал. Ой, как жутко! Если бы ты только знала!..

Няня улыбнулась и мягким, певучим голосом объяснила:

– Это ты растешь, Николушка. В силу входишь. Да ты не пугайся, ведь понарошку падаешь. А ежели и в самом деле когда упадешь – не велика беда. Без этого, родимый, не вырастешь. Ты еще поспи. Рано проснулся. Я разбужу, придет время. – Она бесшумно закрыла за собой дверь.

Но Коле уже не хотелось спать. Он проворно спрыгнул с кровати, натянул штанишки и, шлепая просторными домашними туфлями, кинулся к умывальнику.

С улицы, сквозь полураскрытую форточку, долетел гортанный крик. Коля прислушался. Что это? Вернулись грачи? Не может быть! Вчера о них даже и помину не было. Еще полно кругом снега, и сугробы доходят до самых окон.

Но крик повторился – солидный, уверенный, звучный. Не выдержав, мальчик прямо с полотенцем в руках забрался на подоконник.

Так и есть! Грач! Белоносый и какой-то немного потрепанный, должно быть, не успел привести себя в порядок после долгой дороги.

Коле кажется, что этого грача он видел в прошлом году. Уж очень голос знакомый. Ну, конечно, тот самый!

Вдруг кто-то сильно дернул за конец спустившегося полотенца.

– Ой! – испуганно воскликнул Коля. Посмотрев вниз, он увидел Андрюшу.

– Ты зачем туда забрался? Вдруг папенька заметит?

– Ну и пусть, – спрыгнул Коля на пол. – Я на грача смотрел.

– На грача? На какого грача?

– Из далеких стран прилетел. На свое место вернулся. Прошлогодний. Я его сразу узнал, честное слово!

– Так уж и узнал, – усомнился Андрюша. – Они, грачи, все одинаковые.

– А вот и нет. Он особенный, горластый!

– Все они горластые!

Заслышав голоса детей, в комнате появилась няня. Она в новом сатиновом платье со светлым горошком, сияющая, оживленная.

– Воркуете, голуби? Воркуйте, воркуйте. Есть о чем погуторить. Нынче у матушки вашей, Елены Андреевны, дай ей бог здоровья, день ангела. Чай, не забыли?

Смешная няня. Разве можно об этом забыть!

– Ну, одевайтесь быстрее, – торопила няня, – да и поздравлять пойдем, по всем честным правилам, как положено.

Няня ревностно осмотрела мальчиков с ног до головы, старательно причесала им волосы, одернула рубашки, поправила чулки.

– Вот и ладно, вот и хорошо! Вроде, никакого изъяну не видно. Сначала вы, а потом Лизонька с меньшими. Всем свой черед! – приговаривала она и, взяв мальчуганов за руки, повела к матери.

Мать сидела в своем любимом стареньком кресле, обитом желтой кожей. Она в длинном белом платье с широкими рукавами. Ее красивые русые волосы уложены в большой узел. На шее – крупные янтарные бусы, на руках – тонкие золотые браслеты.

Позади кресла – отец с нафабренными усами, в новом мундире без погон. Он держал правую руку на груди.

В комнате все как будто прежнее, и в то же время ощущалось что-то неуловимо новое, праздничное. Светлее обычного поблескивал рояль. Не так строго, как всегда, смотрели с портретов дед Сергей Алексеевич и прадед Алексей Яковлевич, о которых часто напоминал детям отец. А это что за прелесть! Букет алых живых роз! Коля и не знал, что их вчера совсем неожиданно прислал Петр Васильевич Катанин из своей оранжереи. Вот они-то, должно быть, да утреннее солнце, пробивающееся через серые шторы, и создавали эту праздничную обстановку в комнате.

Как старший, первым подошел к родителям Андрюша. Он шаркнул ногой и звучно поцеловал волосатую руку отца. Затем осторожно наклонился к нежно пахнущим худеньким рукам матери.

Настала очередь Коли. Забыв об отце, он бросился к матери на шею, осыпал ее поцелуями. На глазах Елены Андреевны слезы. Она горячо любит сыновей, оба они ей дороги, но к младшему у нее особое чувство. Он кажется ей чересчур бледным и хрупким, хотя болеет куда реже, чем Андрюша.

Но вот мальчики, точно по команде, отступили на шаг от кресла. Развязав бант, Андрюша развернул сверток.

– Дорогая маменька! – дрогнувшим голосом произнес он. – От всей души… от всей души поздравляю вас с днем ангела…

Андрюша хотел еще что-то сказать, но с ужасом почувствовал, что слова, которые он придумал и заучил вчера, сегодня куда-то исчезли. И он в смущении замолк.