Анри Труайя - Александр Дюма

Похоронами Дюма-отца занимался Дюма-сын. Восьмого декабря 1870 года писателя временно похоронили на кладбище при маленькой церкви в Невиле-ле-Дьепп. Кроме родственников, за гробом шли делегация дьеппского муниципалитета и несколько художников. Падали крупные хлопья снега. Речи были уныло благопристойными. Газеты, захлебывающиеся военными новостями, ни слова не сказали о событии. Александр Дюма, великий театральный деятель, не сумел красиво уйти со сцены. Правда, Эмилия, узнав в Марселе, куда она уехала на время военных действий, о кончине прежнего любовника, демонстративно надела траурное платьице на свою дочь Микаэлу.

Как только война завершилась и закончилась оккупация, Дюма-сын перевез останки отца в Вилле-Котре и опустил их в могилу, вырытую рядом с могилами генерала Дюма и Мари-Луизы, его родителей, которых он так любил. Друзья пришли поклониться покойному: здесь были барон Тейлор, Эдмон Абу, Мейсонье, сестры Броган, даже Маке… После обычных речей сын произнес несколько прочувствованных слов: «Мой отец всегда хотел, чтобы его похоронили здесь. Он оставил в Вилле-Котре дружбу и воспоминания, и именно эти воспоминания и эта дружба встретили меня здесь вчера вечером, когда руки верных друзей протянулись к гробу, чтобы сменить носильщиков и самим отнести в церковь тело их великого друга… Я хотел бы, чтобы эта церемония была не столько траурной, сколько праздничной, не столько погребением, сколько воскрешением».

Накануне он получил письмо от Виктора Гюго, вернувшегося из ссылки с гордо поднятой головой: тот сидел у постели больного ребенка и не смог присутствовать на погребении. «Ничья слава в этом веке, – писал Гюго, – не превзошла славы Дюма, его успехи – больше чем успехи, это триумфы, они гремят фанфарами. Имя Александра Дюма принадлежит не только Франции, но всей Европе; оно принадлежит не только Европе, но всему миру. […] Александр Дюма из тех людей, которых можно назвать сеятелями культуры; он оздоровляет и укрепляет дух необъяснимым, веселым и сильным, светом; он оплодотворяет души и умы; он рождает потребность в чтении, он взрыхляет человеческую почву и засевает ее. От всех его творений, столь многочисленных, столь разнообразных, столь мудрых, столь пленительных и столь мощных, исходит свет, свойственный Франции».

Понемногу страна смирилась со своим поражением. Французы привыкали жить в республике, говорить об Эльзасе и Лотарингии с гневным отчаянием, лелеять мечту о необходимости взять реванш над Германией. Дела потихоньку начинали идти, семьи зализывали раны, книги вновь продавались так же хорошо, как и прежде, театральные спектакли делали отличные сборы, порядок восстановился, деньги потекли ручьями. Но чего-то недоставало даже тем, кто лучше всех сумел приспособиться к новой политической и социальной раскладке. Сами того не зная, они тосковали по добродушию и безрассудству, по веселой виртуозности, по мудрости и яркости, которые научил их любить своими романами и своими пьесами литературный колосс. Они еще не осмеливались произнести это вслух, боясь, что профессиональные критики назовут их наивными и примутся обличать небрежный стиль их любимого автора, примитивное изображение персонажей и неправдоподобие сюжетов в его романах и пьесах, но им казалось, что Александр Дюма вырывается из-под власти обычных суждений. Они смутно чувствовали, что плодовитый и громогласный творец заслуживает иного разбора, чем тот, которому подвергают других писателей. И вызвано это, должно быть, тем, что за почти сорок лет своей карьеры он дал жизнь нескольким незабываемым героям и на глазах у своих читателей превратил историю Франции в мифологию.

Старое название острова Гаити, западная часть которого с конца XVII века и до 1793 года была французской колонией. ( Прим. пер. )

Иначе говоря – метр восемьдесят шесть сантиметров. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Там же.

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

См.: Андре Моруа , «Три Дюма» и Даниель Циммерман , «Александр Дюма Великий» («Alexandre Dumas le Grand»). ( Прим. авт. ). Цит. по: Андре Моруа . Три Дюма. М., 1986, с. 23–24. Перевод Л. Беспаловой и С. Шлапоберской. ( Прим. пер. )

См.: Даниель Циммерман , там же. ( Прим. авт. )

Цит. по: Андре Моруа . Три Дюма, с. 25. ( Прим. пер. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. ). Цит. по: А.Моруа . Три Дюма, с. 27. ( Прим. пер. )

Там же.

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Сказочный персонаж, которым пугали детей. ( Прим. пер. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма. Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Благодарственный молебен.

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

В тексте письма, процитированном Александром Дюма («Мои мемуары»), фамилия Мио (Miaud) заменена анаграммой: Одим (Audim). ( Прим. авт. )

См.: Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

На месте улицы Старых Августинцев теперь расположены улицы Аргу и Эро. ( Прим. авт. )

Александр Дюма приводит эти слова в своих мемуарах. ( Прим. авт. )

Александр Дюма. Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

В наше время – площадь Буаельдье. ( Прим. авт. )

Александр Дюма-сын родился 27 июля 1824 года. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

На самом деле ему было тогда двадцать три. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )

Александр Дюма . Мои мемуары. ( Прим. авт. )