Анри Труайя - Александр I

Некий двадцатичетырехлетний капитан, Алексей Аракчеев, становится доверенным лицом молодого князя. Что привлекает Александра в этом костлявом, жилистом человеке с обезьяньим лицом и хитрыми, жестокими, глубоко посаженными глазами? На взгляд своего нового друга, Аракчеев, олицетворявший железную дисциплину, служебное рвение, душевную черствость, – выдающийся офицер. В его присутствии Александр словно бы сменяет нежную кожу на дубленую шкуру и становится неподвластным любому проявлению человечности, готовым к жестоким битвам, которые ждут его в жизни.

А как приятно после утомительных маневров вечером вновь вернуться в замок, в круг семьи! Принцесса Юлиана Саксен-Кобургская, на которой недавно женился Константин, и Елизавета встречают мужей, лица которых обветрены после проведенного на свежем воздухе дня. Елизавета, став женщиной, еще больше похорошела. «Цвет ее лица не был ослепительным, но его благородная матовость удивительно гармонировала с ангельски кротким выражением, – пишет французская художница Э. Виже-Лебрен. [7]– Ее пепельные волосы вились вокруг лба и локонами рассыпались по плечам. На ней была белая туника, перехваченная поясом в талии, тонкой и гибкой, как у нимфы». Павел и Мария Федоровна возглавляют семейное собрание. В распахнутые настежь окна вливаются ароматы цветущего сада и проникает шум наступающих сумерек. Благоухает сирень; в прудах квакают лягушки; взрослые играют с детьми или мирно беседуют о боевых подвигах. Потом беседа переходит на чувства. Набожный и экзальтированный Павел отдает предпочтение религиозным вопросам. Ему близки франкмасоны и мартинисты. Александр, выросший в атмосфере философского скептицизма, во время этих отрывочных бесед приобщается к тайнам потустороннего. Он осуждает императрицу за то, что она распустила масонские ложи, заподозренные в революционных происках, заключила в Шлиссельбург видного масона Новикова, сослала в Сибирь мужественного публициста Радищева, обличавшего злоупотребления режима в «Путешествии из Петербурга в Москву». Зачем та, которая всю жизнь открыто восхищалась людьми с талантом и умом, на склоне лет преследует лучших людей России? Неизбежно ли в старости угасание чаяний юных лет? Находясь подле отца, Александр не понимает бабушку, подле бабушки сомневается в разуме отца.

В Царском Селе, в нескольких верстах от Гатчины, Екатерина нередко слышит приглушенное эхо артиллерийской пальбы, так радующей ее внуков. Сближение Александра с отцом раздражает ее, но пока что не беспокоит. Александр, думает она, слишком утончен, и ему скоро наскучит эта нелепая военная мания. Впрочем, когда она видит его после набегов на Гатчину, то не замечает перемен: он все так же элегантен, предупредителен, послушен. На первый взгляд не похоже, чтобы солдат в нем одержал верх над придворным. Теперь, более чем когда-либо, одряхлевшая, пресыщенная Екатерина намерена обнародовать манифест, объявляющий Александра наследником престола. Она велит порыться в архивах и найти подтверждение закона Петра Великого о престолонаследии, чтобы, опираясь на этот закон, отстранить от трона прямого наследника и назначить преемника по своему выбору. Вместе с вице-канцлером Безбородко она составляет акт, согласно которому Павел лишается короны в пользу Александра. Документ, запертый в шкатулку, будет обнародован 24 ноября, в день Святой Екатерины. До этого императрица собирается урегулировать несколько других важных вопросов. Кампания, которую она неосмотрительно, послушавшись совета Зубова, развязала против Персии, провалилась, русские войска оказались запертыми в Баку; зато она очень рассчитывает на благоприятные последствия брака между своей тринадцатилетней внучкой Александрой и восемнадцатилетним королем Швеции Густавом IV. Это правильный политический шаг, который положил бы конец войнам и разного рода трудностям в отношениях между двумя странами. Платону Зубову поручено убедить двор Стокгольма пойти на этот союз, не настаивая на перемене великой княжной вероисповедания. Зубов наталкивается на нерешительность своих шведских собеседников. Тем не менее 11 сентября 1796 года в Петербурге празднуют обручение. В тронном зале вокруг Екатерины собрались высшие сановники империи и представители иностранных государств. Ждут выхода жениха, а он в соседней комнате все еще спорит с Платоном Зубовым об условиях брачного контракта. Справа от императрицы стоит великий князь Павел, пока еще официальный наследник престола, слева – Александр, который станет наследником, как только будет опубликован манифест; у ног Екатерины на табурете сидит юная невеста, великая княжна Александра, с тревогой ждущая исхода дела. Наконец появляется бледный Платон Зубов, один, без короля, подходит к императрице и шепчет ей на ухо, что переговоры прерваны: Густав IV отказывается подписать контракт и возвращается в Швецию. Потрясенная таким неслыханным унижением, Екатерина чувствует, что ее старое сердце вот-вот остановится. Едва слышно она объявляет, что Его Величество Густав IV нездоров и обручение откладывается. Потом с трудом поднимается, медленно, опираясь на руку Александра, проходит между окаменевшими от изумления придворными и покидает зал. Инстинктивно она ищет поддержки у внука, а не у сына. Собравшиеся это замечают. Всем видится нечто символичное в этой паре – старуха и юноша: молодая Россия приходит на выручку России уходящей, будущее воздает почет прошлому и охраняет его.

Александр сознает, что для бабушки он – залог будущего России. А Екатерина считает дни, оставшиеся до рокового 24 ноября, когда она объявит наконец свою волю. Однако утром 4 ноября слуги находят ее в гардеробной, лежащей на полу без сознания. Апоплексический удар. Врачи не верят в благополучный исход и предупреждают, что фатальный конец близок. Посылают за Александром. Он, как обычно, на прогулке вместе с Константином. Возвратившись во дворец, Александр притворяется безутешным, не испытывая в душе никакого сострадания к шестидесятисемилетней старухе, познавшей все обольщения мирской славы, а теперь тщетно боровшейся, мечась в кровати, с застилающей ее сознание пеленой. Наблюдавшей за поведением молодого человека графине Головиной даже показалось, что он афишировал «до неприличия радость не повиноваться больше деспотичной старухе». В действительности же Александр стоит перед трудно разрешимой дилеммой. Давно зная, что императрица прочит его в наследники, он может обнародовать пресловутый манифест и взойти на трон вместо Павла. Но если при жизни Екатерины он позволял считать себя наследником, то ему претит претендовать на трон после ее смерти. В первом случае он бы повиновался чужой воле, во втором ему придется действовать самостоятельно. В первом случае его защищал авторитет бабушки, во втором на него обрушилась бы ярость Павла.