Анри Труайя - Александр I

Снова, в который уже раз, Александр откладывает урегулирование польского вопроса под предлогом, что не хочет раздражать Берлинский и Венский кабинеты. На самом же деле он уже принял решение: он считает, что Россия, победив Наполеона, мечом и кровью завоевала право ipso facto [40]на владение Варшавским герцогством.

В Калише, куда он перенес главную квартиру, военачальники во главе с Витгенштейном и Блюхером настаивают на перенесении военных действий и на другую сторону Эльбы. «Дедушка» Кутузов, по обыкновению, противопоставляет их горячности осмотрительность, сонливость, рассчитанную медлительность. Он предлагает дать армии отдых и дождаться подхода резервов. «Самое легкое дело, – пишет он, – идти теперь за Эльбу. Но как воротимся? С рылом в крови».

Несмотря на эти соображения, он в конце концов подчиняется мнению государя. Он слишком верный подданный, чтобы идти против императорской воли. Впрочем, уже несколько дней он чувствует себя больным, ослабевшим, мысли его путаются. Однако он хочет участвовать в новой кампании: он поедет в коляске. 26 марта/7 апреля 1813 года Александр выступает во главе своих войск. Перед тем как пересечь границу России, он заявляет в обращении к армии: «Мы стоим за веру против безверия, за свободу против властолюбия, за человечество против зверства». Неделю спустя, возле Стенау, он переходит Одер и вступает в Саксонию. Народ при виде его ликует. Ему подносят лавровый венок. Он посылает венок Кутузову со словами: «Эти лавры принадлежат вам». С тех пор как болезнь фельдмаршала приобрела опасный оборот, Александр удваивает свое внимание к нему, как будто последними почестями стремится искупить недооценку его в прошлом. В Бунцлау вконец измученный Кутузов окончательно слег. Пусть другие заканчивают начатое им дело. Он умирает 16/28 апреля 1813 года. [41]«Не вы одна проливаете о нем слезы, – пишет Александр вдове фельдмаршала. – С вами плачу я и плачет вся Россия».

Сначала Александр намеревается сам принять командование армией и сражаться с Наполеоном, как государь с государем. Затем, не желая, чтобы неудачный поворот событий омрачил его славу, вместо Кутузова назначает главнокомандующим Витген-штейна. Таким образом, не будучи военачальником, он целиком посвятит себя свершению своей провиденциальной миссии. Благодаря ему впервые в истории человечества свет миру воссияет не с притязающего на цивилизованность Запада, а с Востока – из прослывшей варварской России.

24 апреля 1813 года, в солнечный весенний день, Александр и король Пруссии – в парадных мундирах, верхом, в сопровождении блестящей свиты – вступают в Дрезден, столицу Саксонии. Русские и прусские войска встречают их под звуки труб и бой барабанов. Народ, запрудивший улицы на всем пути их следования, приветствует монархов радостными криками. Однако король Саксонии Фридрих-Август не разделяет восторга своих подданных: он не верит, что Александр и Фридрих-Вильгельм III действительно победили Наполеона, и, предусмотрительно покинув Дрезден, удаляется в Богемию, где ждет исхода военных действий.

Александр, уведомленный о последних событиях во Франции, полон радужных надежд. Хотя заговор генерала Мале в Париже, происшедший в отсутствие Наполеона, и потерпел неудачу, он свидетельствует, полагает Александр, о неблагополучии в стране, истощенной беспрерывными войнами. Тайные агенты доносят ему, что большинство французов мечтает о мире, что последний рекрутский набор до предела обострил общее недовольство, что финансы расстроены, а рождение Орленка нисколько не упрочило союз Австрии и Франции. Разумеется, император Франц, отец Марии Луизы и дед Римского короля, не выступает открыто за низложение зятя, но Меттерних, действуя за кулисами, всячески затягивает переговоры с Наполеоном и незаметно сближается с Россией.

С конца апреля Наполеон находится в Веймаре. Встав во главе армии, он заявляет: «Я буду вести эту кампанию не как император, а как генерал Бонапарт». И по мановению его руки 125 тысяч человек при поддержке многочисленной артиллерии двигаются по направлению к Лейпцигу. 29 апреля Александр и прусский король покидают Дрезден и присоединяются к армии (39 тысяч русских и 33 тысячи пруссаков), вовремя подоспев к разыгравшемуся при Люцене сражению. Под градом картечи царь отвечает тем, кто советует ему поскорее спрятаться в укрытие: «Моей пули здесь нет». Французы, сначала оттесненные, оправляются и отбрасывают неприятеля; союзники отступают к Эльбе. Из-за малочисленности конницы Наполеон не может развить успех и преследовать разбитые армии. Царь, удрученный новым поражением, ночью приходит в дом, где после тяжелого дня отдыхает прусский король, будит его и делится своими соображениями: потери слишком велики, не может быть и речи о том, чтобы утром возобновить сражение. Фридрих-Вильгельм III, злой и расстроенный, приподнимается на своем ложе и в сердцах произносит: «Я так и знал! Если мы начнем отступать, то не остановимся на Эльбе, а перейдем и Вислу. Если и дальше так пойдет, я снова окажусь в Мемеле. – И, вскочив с кровати, добавляет: „Это новый Ауэрштадт!“ Все-таки по политическим мотивам сражение под Люценом представляют как успех союзников. Витгенштейн награжден орденом Александра Невского, Блюхер – орденом Святого Георгия 2-й степени. А Наполеон велит прочесть солдатам напыщенную прокламацию: „Мы отбросим эти татарские полчища обратно в их страну с ее ужасным климатом, и никогда больше они не переступят ее границ. Пусть живут в своих ледяных пустынях, пребывают в рабстве, варварстве и разврате, низведенными до скотского состояния“».

Союзники в полном порядке отступают за Эльбу, занимают стратегически выгодную позицию под Буаценом на реке Шпре, в то время как император Франции вступает в Дрезден под звон тех самых колоколов, которые недавно приветствовали вступление в город императора России. Разместившись в королевском дворце, Наполеон пишет королю Саксонии, приглашая его вернуться в «освобожденную столицу». Затем, окрыленный победой, посылает к Александру Коленкура с предложением начать мирные переговоры без ведома Австрии, вероломно его обманувшей. Но царь не принимает посланца и приказывает передать ему, что переговоры будут вестись через австрийский кабинет, на посредничество которого он согласен. Раньше он величал властелина Франции «сущий дьявол», а теперь перекрестил его в «современного Атиллу». Наполеон не остается в долгу и называет его «Византийский грек».

Тем временем союзники получают подкрепление: Барклай де Толли, захватив Торн, подходит со своим корпусом к Бауцену, и теперь соединенные русско-прусские войска насчитывают 100 тысяч человек. Как тут удержаться от искушения и не нанести по противнику решающий удар? Бауцен повторит Бородино: что бы ни случилось, они не отступят. Но дело поворачивается не в их пользу. К вечеру первого дня сражения русские теряют несколько передовых позиций. На второй день Александр не покидает поля боя. Витгенштейн ни на шаг не отстает от него. Вражеский лагерь так близко, что Александр в зрительную трубу может рассмотреть серый сюртук и треуголку Наполеона. В четыре часа пополудни, увидев, как под натиском французов откатываются ряды русских и прусских войск. Александр оборачивается к Витгенштейну со словами: «Не хочу быть свидетелем поражения. Приказывайте отступать!» И, пришпорив коня, мчится прочь.