Анри Труайя - Грозные царицы

Предка «железного канцлера», князя Отто фон Шёнхаузена Бисмарка (1815–1898), первого рейхсканцлера Германской империи в 1871–1890 гг., отличившегося, среди прочего, тем, что объединил при Вильгельме I Германию и ввел Исключительный закон против социалистов, провозгласив вместе с тем некоторые социальные реформы. (Примеч. авт.)

Маньян был секретарем французского посольства в Москве. (Примеч. пер.)

См. Nicolas Brian-Chaninov. Histoire de Rissie («История России»). Paris, Fayard, 1929. (Примеч. авт.)

Оба прозвища – русские слова во французской транскрипции. (Примеч. пер.)

Уже в 1741 году. (Примеч. пер.)

Арпан – старая французская земельная мера, 20–50 аров. (Примеч. пер.)

См. Daria Olivier. Указ. соч. (Примеч. авт.)

Письмо от 10 декабря 1741 г., хранившееся в Тайном берлинском архиве. Цит. по: Валишевский К. Указ. соч., стр. 376–377. Маркиз Ботта был в то время австрийским посланником. (Примеч. авт. и пер.)

Вот как рассказывает об этом Н.И.Костомаров в своем труде «Российская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей (отдел 2, глава 22): „…государыня не терпела Елисаветы; Елисавета это знала и первые годы царствования Анны Ивановны продолжала удаляться от двора и проживала в своей подмосковной. Только по воле императрицы она должна была переселиться в Петербург, где у нее было два дворца – один летний загородный, близ Смольного, другой зимний, в средине города. Она должна была являться на балы и куртаги императрицы, и там блистала она, как необыкновенная красавица. Когда китайскому послу, первый раз прибывшему во дворец, сделали вопрос – кого он находит прелестнее всех женщин, он прямо указал на Елисавету. По описанию видевшей ее часто жены английского посланника, леди Рондо, у нее были превосходные каштановые волосы, выразительные голубые глаза, здоровые зубы, очаровательные уста. Говорили, правда, что ее воспитание отзывалось небрежением, но, тем не менее, она обладала наружными признаками хорошего воспитания: она превосходно говорила по-французски, знала также итальянский язык и немного по-немецки, изящно танцевала, всегда была весела, жива и занимательна в разговорах. Как в своем отрочестве, так и в зрелом возрасте она, при первом своем появлении, поражала всех красотою, особенно когда одета была в цветной „робе“ с накрахмаленным газовым чехлом, усеянным вышитыми серебром цветами. Ее роскошные волосы не обезображивались пудрою по тогдашней моде, а распускались по плечам локонами, перевитыми цветами. Когда императрица угощала у себя пленных французов, которые были привезены из Гданьска, Елисавета Петровна очаровала их всех своею любезностью, непринужденною веселостью и знанием французского языка. Решительно неподражаема была цесаревна в русской пляске, когда, в веселые часы, забавлялась императрица со своими шутами и шутихами в отечественном пошибе. Императрица всегда обращалась с цесаревною вежливо и любезно, но от Елисаветы не укрывалось, что Анна Ивановна не терпит ее, как своего тайного врага“». (Прим. пер.)

Цит. по: Валишевский К. Царство женщин, стр. 355. На следующей странице есть интересное продолжение, развивающее эту мысль, в письме от 19 ноября 1740 года: «Принимая во внимание, что он оскорбил императорскую фамилию и принца Брауншвейгского в частности, позволив ему повидаться с ее императорским величеством во время ее болезни всего один раз; что нация его ненавидит; что те, кто, по-видимому, держит его сторону и способствовал его повышению, делали это только в личном интересе и намереваясь восстановить республиканский образ правления, свергнув своего благодетеля, к чему Швеция доставила возможность… можно предположить, что Бирон только потому вознесен фортуной так высоко, чтобы потом очнуться тем ниже… Все умы восстановлены против узурпатора, и гвардейские солдаты открыто заявляют, что будут сносить регентство только до похорон их „матушки“, а многие говорят, что лучше передать власть в руки оставшихся потомков Петра I. Все простые солдаты стоят за Елизавету». (Примеч. пер.)

Цит. по: Валишевский . Указ. соч., стр. 357. (Примеч. пер.)

Замечательно сказал об этом А.И. Герцен: «Миних и Бирон вырывали друг у друга русское государство, как кружку пива». Цит. по: Валишевский . Указ. соч., стр. 370. (Примеч. пер.)

Очень забавно описывает Линара в своих «Записках» Екатерина II, видевшая его еще девять лет спустя: «Это был человек, соединявший в себе, как говорят, большие знания с такими же способностями. По внешности это был в полном смысле фат. Он был большого роста, хорошо сложен, рыжевато-белокурый, с цветом лица нежным, как у женщины. Говорят, что он так ухаживал за своей кожей, что каждый день покрывал лицо и руки помадой и спал в перчатках и маске. Он хвастался, что имел восемнадцать детей и что все их кормилицы могли заниматься этим делом по его милости. Этот, такой белый, граф Линар имел белый дамский орден и носил платья самых светлых цветов, как, например, небесно-голубого, абрикосового, лилового, телесного». Цит. по: Валишевский К. Указ. соч., стр. 377–378. (Примеч. пер.)

Цит. по: Дариа Оливье . Указ. соч. (Примеч. авт.)

См. Milioukov, Seignobos et Eisemann: Histoire de Russie, 3 vol. Paris, Leroux, 1932–1933. (Примеч. авт.)

Французскими буквами русские слова. (Примеч. пер.)

Письмо от 27 февраля 1742 г., цит. по: Бриан-Шанинов (Brian-Chaninov). Указ. соч. (Примеч. авт.)

Персонаж трагедии Жана Расина «Атали», мальчик царского происхождения, чудом спасшийся от страшной смерти и тайно воспитанный в храме. Этим именем часто обозначают ребенка знатного происхождения, которого, после многих опасностей, ожидает блестящая участь. (Примеч. пер.)

Из письма от 16 декабря 1741 г. См.: Дариа Оливье . Указ. соч. (Примеч. авт.)

Продолжалась, кстати, с десяти утра до четырех часов пополудни, а вообще празднества в честь бракосочетания наследника престола – балы, маскарады, обеды, ужины, итальянская опера, французская комедия, иллюминация, фейерверки – происходили в течение десяти дней. (Примеч. пер.)

Там же: «Когда великая княгиня была готова, ея императорское величество прошла к великому князю, которого одевали обер-егермейстер граф Разумовский и мой брат. Императрица привела его к нам. Его одеяние было схоже с одеянием его супруги, но менее красиво. Ея императорское величество преподала им свое благословение; они приняли его, стоя на коленях. Она их нежно поцеловала и оставила принцессу Гессенскую, графиню Румянцову и меня, чтобы мы уложили их в кровать. Я попыталась было выразить ей свою благодарность, но она меня осмеяла». (Примеч. пер.)