Вольфганг Акунов - Каппель. В полный рост.

Как писал ветеран Белой борьбы в Сибири, русский поэт Арсений Несмелов, проделавший весь тысячеверстный поход в рядах каппелевцев:

15 января 1920 года арестованный Колчак был доставлен в Иркутск.

Между тем, группа Каппеля упорно шла вперед, сметая красные заслоны, встававшие у нее на пути. 22 января 1920 года Каппель собрал в Нижнеудинске совещание, на котором было принято решение ускорить движение к Иркутску двумя колоннами, взять город с ходу, освободить Верховного Правителя России и вернуть золотой запас. После освобождения Колчака генерал Каппель предполагал установить прочную связь с атаманом Семеновым и создать новый фронт против большевиков.

Каппель вел свои войска на восток, не взирая на лютые морозы и глубокие снега, не щадя ни себя, ни людей. 25 января он умер, передав перед смертью командование своему верному соратнику, генералу С.Н. Войцеховскому. Части каппелевцев под командованием генерала Войцеховского продолжали наступление на Иркутск вдоль Транссибирской железной дороги, везя гроб с телом Каппеля с собой. 1 февраля 1920 года войска генерала Войцеховского стали готовиться к штурму Иркутска. Каппелевцы подступили вплотную к Иркутску, на подступах к которому 5–6 февраля завязались жестокие бои.

Опасаясь освобождения Колчака каппелевцами, большевицкий Военно-Революционный комитет (ВРК), сменивший у власти выполнивший для него предварительно всю «грязную работу» эсеро-меньшевицкий Политцентр, принял постановление о расстреле Верховного Правителя России. 7 февраля в 5 часов утра приговор был приведен в исполнение расстрельной командой левых эсеров под командованием большевика Самуила Чудновского на берегу Ангары. Тело адмирала Колчака было спущено красными убийцами под лед. Узнав о расстреле Колчака, генерал Войцеховский, после ожесточенных и кровопролитных боев, прекратил штурм Иркутска и, обойдя город, устремился на Читу. В его обозе на Читу продвигался и гроб с телом Каппеля.

В начале марта 1920 года каппелевцы, сумевшие уйти за Байкал, дошли до Читы, где и объявили о своем подчинении атаману Семенову, которого адмирал Колчак назначил в свое время Главнокомандующим в Восточной Сибири. Там каппелевцы воевали с красными до конца 1921 года в составе сформированной новой дальневосточной армии.

Но и после ликвидации большевиками так называемой «читинской пробки» каппелевцы продолжали борьбу с красными в Приморье до октября 1922 года, покрыв себя неувядаемой славой и в «штурмовые ночи Спасска», и в «волочаевские дни». Летом 1922 года во Владивостоке был созван Приамурский Земский Собор, провозгласивший восстановление в России монархии и избравший Верховным Правителем России дядю свергнутого «февралистами» и злодейски убитого большевицкими изуверами в Екатеринбурге последнего Российского Императора Николая Александровича — Великого князя Николая Николаевича, бывшего Главнокомандующего Русской Императорской армией в годы Великой войны. Диктатором Приморья и Главнокомандующим (Воеводой) его вооруженных сил (Земской Рати) был назначен генерал М.К. Дитерихс. Как радовался бы стойкий монархист Владимир Оскарович Каппель, доживи он до этого дня! Но увы… Бог не дал белому рыцарю дожить до этого дня…

Пока же, после заключения большевиками, узурпировавшими власть над Россией в результате октябрьского переворота 1917 года, позорного и грабительского по отношению к России «похабного» Брестского мира 1918 года, боевой офицер Владимир Каппель оставил фронт и уехал в тыл.

По заключенному 3 марта 1918 года позорному, крайне унизительному для национальной гордости великороссов Брестскому миру Россия лишилась Финляндии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Украины, Крыма, Закавказья, Карса и Батума, армии и флота. Оккупированные германцами области России и Белоруссии оставались у немцев до конца Великой войны и выполнения Советами всех условий Брестского мира. На Россию была наложена контрибуция в 6 миллиардов имперских марок золотом. Сверх того, большевики обязались уплатить своим немецким хозяевам компенсацию в 500 миллионов золотых рублей «за убытки, понесенные немцами в ходе революции в России». После вывода остатков деморализованных русских войск и красногвардейских банд с уступленных большевиками Германии бывших российских территорий туда сразу же были направлены германские части.

5 марта, через два дня после подписания позорного Брестского мира, 23 германских батальона во главе с генералом графом Рюдигером фон дер Гольцем высадились на мысе Ханко (Гангут) и помогли финским белогвардейцам бывшего царского генерала Маннергейма разгромить местную «власть советов», сидевшую на штыках финской «Красной гвардии» и части русских большевиков, после Бреста бросивших своих финских «братьев по классу» на произвол судьбы. В целях окончательного закрепления германского протектората над Финляндией, последняя была объявлена вассальной по отношению к Германской империи монархией с кузеном германского кайзера Вильгельма II Гогенцоллерна, принцем Фридрихом-Карлом Гессенским, в качестве короля. Правда, до коронации дело не дошло — по мере ослабления мощи Германии, неизбежность поражения которой в мировой войне становилось все более очевидной, Финляндия переориентировалась на Антанту. Но пока что до этой «смены ориентиров» было еще далеко.

Как писал в своих мемуарах германский фельдмаршал Пауль фон Гинденбург унд Бенкендорф: «Кроме того, мы надеялись привлечением Финляндии на нашу сторону затруднить военное влияние Антанты со стороны Архангельского и Мурманского побережья… В то же время мы угрожали этим Петрограду, что было всегда очень важно, потому что большевистская Россия должна была сделать новую попытку нападения на наш восточный фронт». Интересно, почему Гинденбург был так уверен, что Советская Россия непременно должна будет напасть на немцев? Может быть, ему было известно о тайных переговорах большевиков с Антантой? Ведь военные десанты Антанты в Архангельске и Мурманске, о которых Гинденбург вел речь выше, были высажены там с согласия большевицких Советов рабочих и солдатских депутатов! Таким образом, не остается камня на камне от широко распространенного мифа большевицкой пропаганды — об «интервенции» Антанты на Севере России, как якобы направленной на свержение там советской власти, а не на охрану складов с антантовским военным имуществом и портов на случай германского нападения (как это было в действительности!).

На Украину (объявившую себя отдельным государством и заключившую с Центральными державами отдельный мирный договор) вошли войска германского генерал-фельдмаршала фон Эйхгорна для обеспечения вывоза оттуда в Германию, по условиям Брестского мира, 600 миллионов пудов зерна (1 пуд равнялся 16,38 кг), 2,75 миллионов пудов мяса, да вдобавок ежемесячно 37,5 миллионов пудов железной руды и многого другого. В Грузию вступил германский экспедиционный корпус Кресса фон Крессенштейна — для охраны грузинской нефти и руды, которые отныне должны были удовлетворять потребности Германской империи. Оседланная большевиками Россия попала в полную экономическую зависимость от Германии, превратившись в сырьевой придаток и базу снабжения Центральных держав, обеспечив им возможность продолжать войну против Антанты, то есть «продолжать лить кровь пролетариев, одетых в солдатские шинели, во имя обогащения кучки империалистов».