София Старкина - Велимир Хлебников

Но если Самородовы вполне понимали поэта, то старушка-хозяйка никак не могла простить такого равнодушия. Она считала, что Хлебников ей кровно обязан за комнату, и пыталась добиться от него благодарности. Она заставляла Хлебникова таскать вязанки хвороста из леса, и он таскал их, сгибаясь под тяжестью. Хозяйка ворчала: «И не стыдно. Добро бы был доктором или инженером, а то бо-знать что, — так, блаженный какой-то». Хлебников в ответ спокойно подтвердил: «Да, меня еще в гимназии называли блаженным».

Жизнь в Железноводске была трудной, полуголодной. Один раз Хлебников пришел из леса и принес домой лесные груши. «Оказывается, ими можно отлично питаться», — серьезно сказал он. Хозяйка зло засмеялась: «Куда уж лучше! Встал утром: есть у нас что поесть? — А как же, целый лес груш!» Но Хлебникову действительно больше и не надо было. Хозяйка ворчала и из-за того, что Хлебников изводит огромное количество бумаги для своих черновиков. Эти листочки белели всюду: на кустах, в траве, под деревьями. «И на что только человек время тратит!» — говорила она, но Хлебникова это не тревожило.

Он полюбил в лесу нарзанный источник. К этому источнику по утрам обитатели дачи ходили купаться, а вечером около него собирались коровы и козы, возвращавшиеся с пастбища. Хлебников долгие часы проводил в лесу, однажды он принес домой выпавших из гнезда бельчат. Бельчат пытались поить молоком из соски, но безуспешно. Хлебников очень расстроился, когда узнал, что бельчата погибли.

Наступила осень, и Самородовы собирались возвращаться в Баку. У Хлебникова не было никого и ничего, никаких источников существования, к тому же он был сильно болен. У него тряслись руки, когда он приносил из леса хворост для хозяйки. Как-то утром Ольга увидела, что Хлебников выходит из дома, шатаясь и держась за стену. «Что с вами? Вам нездоровится?» — спросила она. Тот прислонился к стене и испуганно и беспомощно забормотал: «Да, но я уйду, уйду, здесь есть больница…» Конечно, ни в какую больницу он не ушел, но к вечеру слег, у него поднялась температура, и неделю он пролежал не вставая. Самородовы стали уговаривать его поехать в санаторий в Пятигорске. Хлебников согласился и даже съездил туда якобы о чем-то хлопотать. Через некоторое время он пешком отправился в Пятигорск. Самородовы думали, что теперь не скоро встретятся с поэтом, однако ночью в окно постучали. Это был Хлебников. «Я пришел проститься с нарзаном», — просто сказал он. На следующий день он все-таки ушел окончательно.

Он отправился не прямо в Пятигорск, а поехал в Баку, оттуда же через несколько дней в Пятигорск. Эта обратная дорога для Хлебникова была ужасна. Он провел в пути целую неделю. Около Хасавюрта его ограбили и выбросили из вагона. Еле живой он добрался до Пятигорска. Ни о каком санатории, конечно, речи не было. Едва ли Хлебников о чем-то с кем-то договаривался. Прямо с поезда он пришел в местное отделение РОСТА — в рваной солдатской шинели, опорках на босу ногу, в белье, но без костюма. Сохранить удалось только сверток с рукописями.

Ему повезло — сотрудники РОСТА знали его фамилию. Сразу на столе оказался чайник с кипятком, молоко, арбузный мед. Хлебникова накормили и предложили ему занять должность ночного сторожа. Он ничуть не обиделся и согласился. «Ночным сторожем я поступил в шутку, — писал он домой, — после того как несколько раз приходил ночевать на столе в чужое, но гостеприимное учреждение». Сторожить там было особенно нечего, но эта должность давала право на паек.

В письме к отцу Хлебников расхваливает Пятигорск и свою работу: «Условия службы в ТерРОСТЕ (Терской РОСТЕ) прекрасны, настоящие товарищеские отношения; я только по ночам сижу в комнате, кроме того, печатаю стихи и статьи, получаю около 300 000 р., но могу больше (лень-матушка); этого мне хватает. Здесь можно быть сытым за 10 т. р. в день, а тем более за 20. Хлеб черн. 3 т., белый 4 т., виноград 5 т., обед 5 т.».

Хлебников пишет, что РОСТА выдала ему «превосходные американские ботинки, черные, прочные — фу-ты, ну-ты, как говорили раньше. Теперь сижу и любуюсь ими». На самом деле Хлебников сильно приукрасил условия жизни в Пятигорске. Они были совсем не такие замечательные. Действительно, ему выдали не только ботинки, но и гимнастерку с шапкой. Хуже обстояло дело с пищей. Паек чаще всего выдавался натурой: крупа, мясо, соль, овощи, хлеб. Коммунальной столовой в Пятигорске не было, а в частных — цены были почти недоступны. Двухнедельного жалованья хватало не более чем на два-три обеда. Поэтому Хлебникову приходилось питаться в основном чаем и хлебом. Иногда кто-нибудь из товарищей приглашал его к себе пообедать.

Поселился Хлебников там же, где находилась РОСТА, Центропечать, Госиздат и редакции двух газет — «Терек» и «Стенная РОСТА» — на улице Карла Маркса, 4, в маленькой комнате на втором этаже. В это время не только Хлебникову приходилось трудно. На Тереке начинался голод. Из-за сильной засухи всё выгорело, и запасов продовольствия оставалось только до зимы. Когда Хлебников появился в Пятигорске, там уже на улицах стали находить умерших от голода. Усиливался бандитизм. Одновременно с этим страшные вести приходили с голодающего Поволжья. Настроение жителей было близко к панике. В это время Хлебников, сам голодный и оборванный, пытается как-то помочь людям. Но что он мог сделать для голодающих? И все же он отводил беспризорных в питательные пункты, принял активное участие в «Неделе помощи голодающим Поволжья». В однодневной газете «Терек — Поволжью», выпущенной по этому случаю, Хлебников опубликовал стихотворение «Голод».

Характерно, что Хлебников призывает помогать не Тереку, где тяжело, а Поволжью, где еще хуже. Эта газета расклеивалась по всей Терской губернии. Было опубликовано только это стихотворение, но Хлебников пишет еще множество стихотворений на эту тему, в которых рисует апокалипсические картины голода. Даже в это время Хлебников не перестает мечтать о грядущем «Ладомире» и о том, что когда-нибудь, а может быть, очень скоро человечество будет жить в соответствии с открытыми им, Хлебниковым, «законами времени».