Генри Адамс - Воспитание Генри Адамса

Вырастая в подобной атмосфере, мальчик, естественно, усвоил лишь один урок. Для него было бесспорно, что он должен соответствовать требованиям именно этого мира — мира, который более или менее неизменно существовал в Бостоне и Массачусетском заливе. Будь он знаком с государственностью Европы, ничего бы не изменилось. Париж Луи-Филиппа, [75] Луи-Филипп (1773–1850) — французский король (1830–1848), прозванный «королем банкиров». Гизо [76] Гизо, Франсуа (1787–1874) — премьер-министр Франции, по образованию историк. Выступал в защиту интересов крупной буржуазии. и де Токвилля, [77] Токвилль, Алексис де (1805–1859) — французский аристократ, министр внутренних дел в правительстве Луи-Филиппа. Автор знаменитого сочинения «Демократия в Америке» (1835). так же как и Лондон Роберта Пиля, [78] Пиль, Роберт (1788–1850) — премьер-министр Великобритании (1834–1835), лидер консерваторов, способствовавший укреплению английской финансово-промышленной олигархии. Маколея [79] Маколей, Томас (1800–1859) — английский общественный деятель либерального направления, известный историк, автор классического труда «История Англии» (1849–1851). и Джона Стюарта Милля [80] Милль, Джон Стюарт (1806–1873) — английский философ и экономист, автор многочисленных работ, среди которых особой известностью пользовался его трактат «О свободе» (1859). являли собой лишь разновидность царства верхушки bourgeoisie [81] Буржуазия, средний класс (фр.). и ощущали внутреннее родство с Бостоном Тикнора, Прескота и Мотли. Даже такой типичный брюзга, как Карлейль, [82] Карлейль, Томас (1795–1881) — английский писатель-публицист, выступавший за нравственное возрождение современного ему общества. Вел многолетнюю переписку со своим американским другом и единомышленником «конкордским мудрецом» Р. У. Эмерсоном. который ставил под сомнение замечательные качества среднего класса, нет-нет да признавая себя человеком эксцентрических взглядов, нашел друзей и союзников в Бостоне, не говоря уже о Конкорде. Упомянутая система завоевала сердца: даже в Германии были не прочь ее опробовать, а в Италии лелеяли о ней мечту. Правление среднего класса, каким оно утвердилось в Англии, выступало идеалом человеческого прогресса.

Даже исступленная реакция, последовавшая за 1848 годом, и возвращение Европы в состояние войны не пошатнули веру в истинность этого положения. Никто, кроме Карла Маркса, не прозревал коренной перемены. Что говорило о ней? В мире добывалось шестьдесят, если не семьдесят миллионов тонн угля и потреблялось до миллиона лошадиных сил паровой энергии, и это уже давало себя знать. Тем не менее весь предшествующий опыт человечества со дня его возникновения, все божественные откровения — сиречь творимая человеком наука, словно сговорились ввести в обман и заблуждение двенадцатилетнего мальчика, полагавшего непреложным, что его представления о мире, считавшиеся единственно правильными, и впредь будут считаться единственно правильными.

С Маунт-Вернон-стрит проблема жизни выглядела столь же просто, как и традиционно. В политике не существовало никаких трудностей — здесь верным ориентиром был нравственный закон. Совершенствование общественного устройства тоже было делом верным, потому что сама человеческая природа содействовала добру и для его торжества нуждалась всего в трех орудиях: всеобщем избирательном праве, школах для всех и прессе. Благословенно воспитание! Дайте человеку истинное знание подлинных фактов, и он достигнет совершенства!

И ничто так не рассеивало все сомнения, как душевное равновесие унитарианских пастырей. По неизменной безупречности образа жизни и репутации, нравственной и интеллектуальной, те два десятка священников-унитариев, которым были вверены бостонское общество и Гарвардский университет, не знали себе равных. Они во всеуслышание заявляли, причем ставили себе это в заслугу, что не требуют исповедания каких-либо догматов, а лишь учат, или пытаются учить, как жить добродетельной, полезной, бескорыстной жизнью, чего, по их мнению, было достаточно для спасения души. Трудности? Ими, считали они, можно пренебречь. Сомнения? Пустая трата мысли. Ничего не нужно решать. Бостон уже разрешил все проблемы миропорядка, а если еще что-то окончательно не решил, то предложил и осуществил лучшие из возможных решений. А посему никаких проблем более не существовало: они себя исчерпали.

Впоследствии, когда Генри Адамс стал взрослым, многие обстоятельства его юности вызывали у него недоумение, и более всех остальных — утрата религиозности. Мальчиком он посещал церковь дважды каждое воскресенье, читал Библию, учил наизусть духовные стихи, исповедовал своего рода деизм, произносил молитвы, исполнял положенные обряды, но ни у него, ни у его сестер и братьев не было подлинного религиозного чувства. Даже необременительные установления унитарианской церкви были им в тягость, и они при первой же возможности прекратили их выполнять, а потом перестали посещать и церковь. Религиозное чувство атрофировалось и не могло восстановиться, хотя позже предпринималось немало попыток обрести его вновь. В том, что он утратил одно из сильнейших человеческих чувств, уступающих разве только любви, возможно, был повинен он сам, но что интеллектуальнейшее общество, руководимое интеллектуальнейшим духовенством и отличавшееся самой высокой нравственностью, какую он только знал, пребывало в убеждении, будто уже разрешило все мировые проблемы и потому перестало обращаться к прошлому и задумываться о будущем, что оно внезапно внушило себе, будто проблемы, волновавшие человечество с начала исторических времен, не стоят споров и обсуждений, казалось ему любопытнейшим социальным явлением, над объяснением которого он бился всю свою долгую жизнь. Умение отводить глаза, когда приближаешься к бездне, отнюдь не редкое свойство, и Бостон под руководством мистера Уэбстера продемонстрировал, с каким успехом это можно делать в политике. Но в политике нашлось все же несколько человек, которые по крайней мере выразили протест. В религии и философии не нашлось никого. А если кто и протестовал, то в такой форме, что лучше бы они этого не делали, — как, например, Теодор Паркер с его деизмом или Октавиус Фротингем, [84] Фротингем, Октавиус (1822–1895) — унитарианский священник, выступивший против основных догматов унитаризма. Автор книги «Трансцендентализм в Новой Англии: история» (1876). кузен Генри Адамса, который, провозгласив себя скептиком, не разрешил ни одной старой проблемы, но воздвигнул тьму новых и только поверг в отчаяние своего отца и шокировал Бикон-стрит. Менее острая критика, исходившая от Ралфа Уолдо Эмерсона, носила, с точки зрения Старого Света, и менее серьезный характер. Она попросту была наивной.