Тамара Катаева - Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

«На столе нас ждал остывший ужин: картошка с селедкой».

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 363.

Это ужин, приготовленный Пастернаком и остывший, пока он был на вокзале, встречая берлинский поезд с Женей и Жененком («носильщик, такси…»). Зинаида Николаевна с детьми ушла на время встречи из дома и ужина не разогревала. «Некуда идти» было и Евгении Владимировне, и Зинаиде Николаевне. В свой дом (в свою комнату) Пастернак ждал Зинаиду Николаевну. В соседней Евгения Владимировна жить не хотела (не могла, конечно) – и «их повезли» (ее с сыном) в дом заставившего Пастернака жениться брата Сени. «Здесь нас первым делом сытно накормили».

Там же… Стр. 363.

Дети очень материальны. Хотя, напомнив эти подробности через много лет, как-то даешь понять, что кто-то знает свои обязанности, а кто-то – нет. «Хозяйством дяди Сени занималась Гитта». Это были родные брат и сестра

Евгении Владимировны, на которых точно так же, как на родственников Бориса, можно бы было рассчитывать, что они помогут ей «растить Женю». «Гитта <> перекармливала меня сладким до тошноты, несмотря на трудности с продовольствием».

Там же. Стр. 363.

По сравнению с папой – были благодетелями, по сути – откупались.

Пастернак тоже откупается. Но его куски, чтобы быть сладкими, должны быть не купленными за деньги, а – отнятыми у Зины и ее детей. Женя принимает и другие подарки, попроще, вернее, берет то, что ей полагается, но эти – приятнее. Это восполнение не прямого ущерба, а морального вреда.

Конечно же, откупалась с самого начала и Женя. «Не посвящая ему всей себя, она в то же время баловала Женёчка косвенно, кутала и нежила руками Паши <>и еще как-нибудь, как бы от него откупаясь тратами на него и на привлеченных к нему людей».

БОРИС ПАСТЕРНАК. Письма к родителям и сестрам. Стр. 713.

Жененка Пастернак однажды отказался продвигать как «вундеркинда» – для освобождения от армии. Родительская стезя еще тем неблагородна, что родитель не может желать иметь великого ребенка. Кто хочет родить гения? Кто хочет родить сына – Осипа Мандельштама? Кто хочет быть матерью Марины Цветаевой? Слава Богу, родители не дожили ни до их конца, ни до того периода их жизни, когда гениальность была уже неминуема и неотвратима. Пресвятая Богородица родила Иисуса. Хорошо хоть сама она не молилась о таком даре судьбы. Евреи не заметили ее события. Они продолжают молиться, чтобы никому из них не остаться бездетным и чтобы когда-либо в их именно колене появился Мессия. Очень гигиенична в смысле профилактики родительских психозов и фрустраций религия, можно расслабиться, но существует еврейский же анекдот, записанный еще Голдой Мейер в ее записках: «И надо же именно нам исполнить вековые чаяния!»

Борис Пастернак простачком не был и теоретически о наследственном «генийстве» не мечтал, но не видеть ясно и подробно то, что родил, – тоже не мог. Лев Толстой сокрушался, что из милых, топочущих по комнатам мальчиков выросли бородатые мужики, играющие в вист за большими столами (хорошо хоть удались некоторые девочки – это только дочки могут так нерассуждающе преданно ходить: хоть за своим отцом, хоть за отцом своих детей). Монстр нравственного совершенства – это бы он считал «гением» – не родится, он становится от большой работы над собой, над тем, чтобы стать «вполне хорошим». Это не удалось Толстому даже на бумаге, Андрею Болконскому пришлось умереть в расцвете лет. Для Пастернака гении должны обладать не нравственными, а интеллектуальными и эмоциональными качествами, отличающими их по богатству и силе от других людей. Жененок гением не стал. Но был до упрека похож на папашу. Был похож внешне: «У него много общего с Борисом Леонидовичем – длинное, крепко слаженное лицо, внезапная широкая улыбка, высокая, сухая, сильная фигура. Волосы только светлые, мелко вьющиеся и кожа, как у рыжего, с веснушками».

МАСЛЕННИКОВА З.А. Борис Пастернак. Встречи. Стр. 203.

Мягкий знак везде ставил, укорачивая слова, старательно усложнял стиль писания, трепетно и преданно любил жену (вторую – но это не важно, главное, что по наследству передалась способность любить жену) – так явно, так нестыдливо, что вряд ли искренне, ну да никто и не обязан искренне любить жену, как, впрочем, и показывать, как сильно любишь, пусть неискренне. Такое сходство – бессмертие наоборот: вот, все похоже на тебя полностью, но ты в нем исчезаешь бесследно.

«В письмах к отцу Евгений Борисович несколько раз сослался на сходство с ним, на родство по крови. Кажется, именно это Пастернака взбесило больше всего; дело не в том, что он находил в сыне ухудшенную, „разбавленную“ копию себя, отягощенную материнскими комплексами и капризами. <> „Ты пишешь: „Мы с тобой одной крови, папочка“. А на чорта мне эта кровь, твоя или моя? Мне брюхом, утробой, а не только головой ближе всякой крови „Фауст““.

БЫКОВ Д.Л. Борис Пастернак. Стр. 701.

Детские обиды конкретны. Ребенок не может поверить, что его не любят. Потому он и обижается, что рассчитывает на любовь. «Не любишь» – это на его языке значит «не жалеешь», «хочешь наказать». Мотивация этих родительских жестокостей – «непонимание». Все ими истолковывается превратно. Жененок все объясняет более основательно и не романтично. «У Женички, при всей тонкости, не было таких нервов. <> Он весною кончает среднюю школу и, верно, попадет в солдаты. Я хотел добиться, чтобы он побывал до этого в университете, как бывало в наше время, и сначала хлопоты, как казалось, могли увенчаться успехом. Но для этого пришлось бы идти по очень нескромной линии и выдавать его за вундеркинда, чего на самом деле нет и мне не хотелось. И у Жени осталось такое чувство, точно я недостаточно по отношению к нему заботлив».

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 232.

В детском, подростковом возрасте любовь отца нужна мальчику больше всего – но неосознанно. Любой ребенок, претендующий на любовь отца сознательно, – маленький вымогатель. Наверное, эти слова надо писать в кавычках: слишком ясно, что это потребительство внушено оставленной матерью – это она внушает сыну, что папочка хочет только откупиться деньгами, а нам нужна любовь. Оставленные женщины разрушают все вокруг себя. Ребенку трудно сформулировать свои желания. Он хочет получать любовь из воздуха, отовсюду из своего окружения, но меньше всего от родителей, а из них двоих – меньше всего от отца; ребенок стесняется этого, только самая естественная, ежедневная любовь может заставить его не замечать ее, не стесняться, – и тогда только питаться ею. Если он хочет потребовать сколько-то этой любви точно, до грамма, столько, сколько ему положено, – это все на совести матери. Такая любовь у Жененка в детстве случилась, отец любил его, но Жененок хотел штампа в паспорте.