Альберт Вандаль - Второй брак Наполеона. Упадок союза

II. Дни 6 и 7 февраля 1810 г. – Новый курьер от герцога Виченцы. – Положение переговоров 20 января, – Переговоры с императрицей-матерью, возражения интимного характера. – Набросанный им портрет Наполеона – Петербургские и гатчинские слухи. – Императрица как будто склонна согласиться, но еще не решается окончательно. – Новые отсрочки. – Дешифровка двух депеш в ночь с 5 на 6 февраля. – При чтении присланных депеш Наполеон убеждается в правильности своего мнения о значении уклончивых намерений России и решает покончить дело о Австрией в двадцать четыре часа. Дни 6 и 7 февраля; что происходило в эти дни – последовательное описание час за часом. – Время после полдня 6-го; Евгений приносит согласие Шварценберга. – Безграничная радость Наполеона. – Ночной совет. – Комедия совещания. – Новость распространяется повсюду. – Наполеон после совета. – Желание избегнуть политического разрыва с Россией. – Как обставляет Наполеон отказ от русского брака. – Утро 7-го – Подписание контракта. – Князь Куракин у министра иностранных дел. – Наполеон немедленно принимает меры, чтобы обставить надлежащим образом передачу, путешествие и бракосочетание. эрцгерцогини. – Как объявляет он России о своем выборе. – Какие речи предписывается держать Коленкуру; тайное неудовольствие против императора Александра. – Побудительные причины австрийского брака.

III. Отказ России. – Продолжение и конец переговоров. – Александр с большим искусством ведет игру в прятки. – Он обещает окончательный ответ матери. – Под предлогом отсрочки на два года императрица отказывает в согласии на брак. – Усилия Коленкура заставить царя побудить императрицу вновь обдумать ее решение. – Александр резко обрывает настояния нашего посланника. – Случилось так, что Наполеон и Александр на расстоянии двух дней послали друг другу отказ – Вынужденное решение. – Сведения, доставленные полицией; письмо, прочитанное на письменном столе князя Куракина. – Разговоры между сыном и матерью. – Истинные причины отказа России.

IV. Отклонение договора о Польше. – Дал бы Александр согласие на брак, если бы Наполеон утвердил договор против Польши? – Возможный расчет царя. – Почему Наполеон задержал свою подпись. – Раздражение против первой статьи. – 6 февраля он окончательно решает не утверждать договора в том виде, в каком он ему представлен, и намерен послать вместо него другой, уже утвержденным. – В каких выражениях предписывает он составить новый текст. – Польские знаки отличия. – Знаменательный postscriptum. Превышающие всякую меру уверения и взаимные упреки. – Значение для будущего дней 6 и 7 февраля 1810 г. – Кризис союза; брак и договор могли бы восстановить согласие; одновременная неудача того и другого проекта обусловливают нравственный разрыв между императорами и неизбежно подготавливают их ссору.

Чтение депеш из России привело Наполеона к выводам, как раз противоположным тем, какие делал его посланник, которому во всяком поступке Александра хотелось видеть искренние и благие намерения. Такая доверчивость Коленкура была основной чертой его благородного характера, потребностью его души, и нужно было выставить перед его взорами слишком ясные и убедительные доказательства, чтобы заставить его судить менее благоприятно о монархе, удостаивавшем его своими милостями. Наполеон исходил из другой точки зрения. Со времени последней кампании, когда он накрыл Александра в вероломстве, он относился с недоверием ко всем намерениям царя и в каждом его поступке, в каждом слове искал задней мысли. “Я знаю греков”, – вскоре скажет он, употребляя нелестное для молодого императора сравнение с владыками Византийской империи. Но нужно сказать, что и сам он никогда не отказывался от случая противопоставить двуличности своего союзника утонченную хитрость, которой щедро одарила его родина предков. Если обратить внимание на усилия, какие употребляют обе стороны, стремясь разгадать и уяснить себе игру противной стороны, прикрываемую видом самой искренней дружбы, то кажется, что присутствуешь при поединке двух рас, одинаково владеющих искусством притворяться и хитрить – это состязание итальянца с византийцем. В описываемый нами момент, читая между фактами, выдвигая некоторые из них на первый план, сравнивая и группируя данные, сообщаемые ему его посланником, Наполеон подметил умысел царя спрятаться за мать, впутать в дела министра, сестру, и из всего этого он выводит заключение, что Александр искусно готовит почву, чтобы увернуться от предложения, явно не отклоняя его. Русский двор, – думал император, – заготовляет предлоги, чтобы вежливо указать ему на дверь, и он находил – таково его собственное выражение – что для того, “чтобы всучить ему отказ”, [321]игра была недурно задумана. С этих пор эта невыносимая для его гордости мысль завладела его умом. Она – источник его вдохновения; ею определяется его дальнейшее поведение.

Если бы Россия уклонилась от предложения, она вынудила бы его прибегнуть к партии, к которой он и сам уже склонялся в силу совершившегося в нем перелома; она заставила бы его обратиться к Австрии, которая по собственному почину шла навстречу его желаниям. Но станет ли он выжидать до тех пор, когда обстоятельства безусловно вынудят его к перемене фронта, когда его неудача в Петербурге будет бесспорным и совершившимся фактом? Или же он сам предупредит Россию и, отступая первым, лишит ее возможности указать ему на дверь? Думать, что из этих двух путей он способен избрать путь, менее отвечающий его гордости, значило бы плохо знать его. “Он был слишком горд и хитер для того, чтобы дать событиям дойти до конца”, – говорит Маре. Предвидя угрожающий ему неприятный удар, он предпочитает резким движением увернуться от него и направить руку противника в пространство.

Но для такого движения время еще не пришло, да и благоразумие требует не торопиться. Чтобы принять твердое решение относительно дальнейшей судьбы переговоров, ведущихся в России, недостаточно одних симптомов, как бы знаменательны они ни были. Наконец, возможно и то, что Коленкур судит правильно, что царь искренно работает в пользу нашего дела, и, можете быть, ему удастся восторжествовать над своей матерью. Затем обратиться к другой стороне в то время, когда Александр обещает дать ответ в определенный срок, когда с часу на час может придти согласие России, значило бы подать повод к справедливому негодованию царя и вызвать жестокий разлад, чего Наполеон всячески желает избегнуть, особенно в настоящий момент, когда вся Испания охвачена пламенем мятежа, а Франция жаждет только покоя. Хотя уже один тот факт, что Россия держит его в неопределенном положении, что она обсуждает его просьбу, не оставляет и тени от тех выгод, которые он некогда усматривал в русском браке, – тем не менее, он чувствует, что зашел слишком далеко, что отступить c легким сердцем он уже не может, Поэтому он решает потерпеть еще несколько дней в надежде, что его сомнения скоро будут разрешены. Он думает, что герцог Виченцы, усердие которого ему хорошо известно, не замедлит уведомить свой двор о ходе переговоров и, по всей вероятности, в ближайшем будущем представит новые сведения. Желание императора обладать таковыми обнаруживается в том, как он приказывает посланнику донести о приеме, оказанном его посланию. “Желательны, – пишет Шампаньи Коленкуру 31 января, – более подробные сведения; надеются получить их с вашим первым курьером; они необходимы для принятия решения с полным знанием дела”.