Борис Сичкин - Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума

Один обаятельный еврей спросил меня по секрету:

— А что, Ян Медовар действительно младший лейтенант КГБ?

— Честно говоря, я не уверен — младший или старший, но посудите сами: разве мог бы даже средний чин, скажем майор, сморозить такую глупость, — и ушел, оставив его в глубоком раздумье.

Медовар на пол головы ниже лиллипута, но значительно уступает ему в весе. Однажды, за что-то на меня обидившись, он сказал Вадиму Консону:

— Вадик, предупреди Сичкина: я молчу молчу, но ведь могу и ёбнуть.

На вопрос, чем он сейчас занимается, Медовар отвечает:

— Своей профессией — писатель, сценарист, режиссер. Такой вот скромный ответ.

Мне он звонит два раза в год и оставляет сообщение на автоответчике: "Борис, давай дружить, что мы с тобой не поделили? Все уже умерли, одни мы с тобой остались..."

Я на всякий случай выглядываю в окно и проверяю: если действительно все умерли, и остались только я и Медовар, то жить не стоит.

Когда мы приехали в 1979 году в Америку, я был поражен отношением к иммигрантам. Сразу же в аэропорту нам выдали деньги на пропитание, начали обучать английскому, давая деньги на проезд и на обед, бесплатно привозили мебель и многое другое. Невероятно! Медовар приехал в Нью-Йорк на две недели раньше нас. Мы встретились в Найане, и я задал ему стандартный вопрос "Как дела? Как устраиваешься?" С неожиданным напором на темпераменте Медовар закричал:

— Я раввина сниму с работы! Он не будет у меня работать!

— Нам в синагоге дают обеды, так раввин сказал, чтобы у нас за них брали по 15 центов.

— А что, плохие обеды?

— Прекрасные! Из ресторана, четыре блюда, плюс всякие булочки, пирожные, масло, варенье...

— Ну, так надо думать, они стоят значительно больше 15-ти центов, чем же ты недоволен?

— Он не имеет права брать деньги!

— А он что, их себе берет?

— Нет, конечно, но это неважно — он не имеет права брать деньги. Нет, он у меня работать не будет.

Я восхитился: две недели в Америке и уже снимает раввина с работы. Что же будет с конгрессом США через пару месяцев?

Я не знаю, где Медовар хранит наворованные деньги, но предполагаю, что в матрасе. Если это так, этот матрас можно смело выставлять на аукцион Кристи вместе с яйцами Фаберже и алмазом "Кохинор", так что если увидите на аукционе "Матрас Медовара", не задумываясь покупайте за любые деньги — не прогадаете!

Продуктовые магазины

Многие иммигранты, особенно из Одессы, не сомневаются, что я живу на Брайтоне. Они любят Брайтон и считают, что помимо Одессы, это единственно пригодное для обитания место. Один даже спросил Емельяна, узнав, что он живет в Квинсе: "А это далеко от города?" — имея в виду отнюдь не Манхэттен и пришел в ужас, когда Емельян сказал — примерно 40 минут до Брайтона на машине: "Зачем же ты забрался в такую глушь?" Ну, а уж я, Буба, просто обязан жить на Брайтоне. Встретив меня, один недавно приехавший молодой одессит долго восторженно говорил, какое это для него счастье увидеть живого Бубу Касторского и под конец спросил, где на Брайтоне я живу. Я сказал, что я живу в Квинсе.

— Почему?! — в полном недоумении воскликнул он, — все же живут на Брайтоне!

— Вот именно поэтому я и живу в Квинсе.

— Так это же даже не Бруклин, это еще дальше!

— Безусловно.

— Так какой же смысл?

— Понимаешь, — говорю я ему, — у нас в округе два продуктовых магазина, и в одном два раза в неделю дают мясо.

— А у нас каждый день, — перебил меня он.

— Да, но у нас дают целых полтора кило в одни руки.

— У нас сколько хочешь!

— Во втором магазине по пятницам бывают яйца и молоко; отпускают, конечно, только дюжину яиц и литр молока на человека, но мы с сыном — так что можем брать по две порции. Правда, приходится недосыпать, т.к. очередь надо занимать с половины шестого утра.

— Да у нас везде каждый день продают яйца и молоко.

— А сколько дают в одни руки?

— Сколько хочешь.

— Так не может быть, люди начнут делать запасы.

— Да зачем запасы, если каждый день можно купить свежее?!

— Странно... Однако у нас есть преимущество — по субботам продают овощи, и даже бывают арбузы.

— У нас каждый день любые овощи, фрукты, арбузы, причем круглый год. Переезжайте на Брайтон — все есть, и не надо рано вставать.

— Хм, вообще заманчиво, но мне все равно придется ездить в Квинс — мы с сыном нашли один магазин, в котором иногда бывает черный хлеб.

— У нас в каждом магазине огромный выбор черного хлеба.

— И что, по карточкам можно взять по батону на человека в неделю?

— По каким карточкам?! Берите хоть сто батонов!

— Да, но все-таки без ограничений это тоже не дело — бегаешь по магазинам, высунув язык, стоишь в очереди, скажем, за яйцами, четыре часа, а они кончаются.

— Они никогда не кончаются.

— Что значит, всегда хватает на всю громадную очередь?

— Нет никаких громадных очередей, не надо бегать по разным магазинам — заходишь в один магазин и покупаешь свободно все, что нужно.

— Я все-таки не совсем понимаю. Я что, могу зайти в магазин и свободно купить суповый набор?

— Почему суповый набор? Любое мясо, масло, яйца, хлеб и так далее.

— А рыбу иногда выбрасывают?

— Всегда полно.

— У нас в Квинсе ее нет. На следующей неделе обещали завести головы из-под щуки — устроим с сыном праздник, сварим уху.

— Да приезжайте на Брайтон и купите какую угодно рыбу.

— А сколько дают в одни руки?

— Что вы привязались к рукам? Сколько хочешь! Господи, что за район вы выбрали? Всего два магазина, и ничего нет. Переезжайте к нам, все есть, и не надо вставать чуть свет.

— Ну как, но ведь в очереди все-таки отмечаться надо?

— Да нет никаких очередей!

— Ну, то, что ты говоришь, это просто какое-то чудо! Я, пожалуй, действительно перееду, если у вас такое снабжение.

Пока я, правда, еще не переехал — говорят, у нас в супермаркете к Новому Году будут давать яблоки и сухофрукты.

Рыжий студент и мама

В Сочи недалеко от моря сдавалась комната для курортников, одну из которых мы занимали. К нашей хозяйке на каникулы приехал сын, студент МГУ. Очень симпатичный парень — высокий, рыжий, обаятельный и крайне интеллигентный — на удивление полная противоположность своей матери, женщине из простых и особой утонченностью в обращении не славившейся. Случилось так, что соседка разлила в коридоре воду, и наша хозяйка набросилась на нее с бранью:

— Ах ты, паскуда! Что ж ты делаешь, шлюха старая! Люди поскользнуться могут! Из-за таких курв — и дальше в том же духе.

Студент пришел в ужас...

— Мама! Как тебе не стыдно? Пожилая женщина случайно разлила воду, неужели это повод для скандала? И такими ужасными словами... Я тебя прошу, извинись перед этой женщиной.

Хозяйка, вроде бы успокоившись, молча слушала сына, чувствовалось, что она гордится им. Помолчав, она умиротворенно произнесла: