Александр Саенко - Человек, который был Богом. Скандальная биография Альберта Эйнштейна

— Что?! — закричал он, — Ты, выскочка, вместе с моей дочерью?!.. Да как ты смеешь? — в порыве праведного гнева он замахнулся на Альберта кулаком.

Заикаясь, Эйнштейн пытался что-то сказать, но их судьба была решена.

На следующий день Альберта выгнали из школы в Аарау без аттестата зрелости. Марии запретили видеться с Эйнштейном. А еще через месяц Альберту пришлось уехать в Берн. Несколько лет спустя Мария под давлением отца вышла замуж. Единственная ниточка, которая могла еще связать его с людьми, внезапно оборвалась, И ему так никогда и не удалось выстроить с окружающими настоящих гармоничных отношений.

Чужой город. Он никому не нужен. Добывая себе средства к существованию при помощи унизительной и низкооплачиваемой работы разносчика газет, он все свои силы посвящал подготовке к вступительным экзаменам. Математика его смешила, задачи оказались на редкость просты, а вот французский превратился в настоящую муку. В Аарау его не преподавали, и сейчас Альберту с нуля пришлось учить язык Наполеона и Ролана.

Вечера он просиживал за книгами. Идеи Пуанкаре завораживали. Все время он ломал голову над математическим аппаратом, когда нашел ссылку на Лоренца. Познакомившись с его работами, Альберт пришел в восторг. Все наконец стало на свои места. Эйнштейн смеялся.

— Je suis heureux (Я счастлив), — повторял он.

Ночами он засиживался в кафе, заглушая крепкими напитками боль, оставшуюся после Аарау. Время от времени его тревожили грустные мысли… «Никому я не нужен, меня не понимают, так и останусь навсегда один», — думал он, а к глазам подступали слезы.

Но, несмотря на всю серьезность подготовки, в университет он так и не поступил, провалив экзамен по французскому. Увидев огромные успехи на экзамене по математике, преподаватели направили его на бесплатные подготовительные курсы и позволили пользоваться университетской библиотекой, в которой он пропадал часами. Через год он разбирался в математике лучше любого преподавателя. И все же был зачислен на следующий год в университет.

Они познакомились в университете. Курс состоял из одних мальчиков. Эйнштейн их сторонился, встречая постоянное непонимание. Не присутствовал на празднествах, недолюбливал карты, бильярд, в который сокурсники играли ночами напролет. Между ними словно выросла стена.

Милеву он приметил сразу. Она оказалась единственной девушкой на курсе. Как сложно женщине было поступить в университет!.. Их отодвигали на задний план, ее появление казалось чем-то удивительным. «Наверное, неглупа…» — думал Альберт, ища повод с ней пообщаться. Странно, но как женщина она была ему неинтересна. Хотя… красавицы уже успели надоесть, а умные, необычные — завораживали.

Милева, как и он, оказалась замкнутой. Поначалу она скучала в обществе загадочного сокурсника, но потом разглядела в нем ум и оригинальный взгляд на мир. Альберт часами твердил ей о своих идеях, провожая домой. Милева проявляла интерес, горячо спорила. Эйнштейн ненавидел «лучших», не ходил на занятия, профессора отзывались о нем плохо. Она понимала — они не могут понять и оценить его полет мысли. Альберт приоткрыл перед ней дверь в свой мир дерзких идей и грандиозных замыслов. Милева сразу поняла счастье и боль странного ухажера. Он — гений! Не заметив, как увлеклась, она искала новых встреч, отказывая многочисленным поклонникам. Наверное, тогда она и сделала выбор, полностью перевернувший ее жизнь.

Альберт сидел на балконе и смотрел на изнывающий от жары город. Он и сам не понимал, зачем ему понадобилась Италия в разгар лета. Невыносимая жара мешала работать, но он продолжал искать ответы на мучавшие его постоянно вопросы. Просто не мог остановиться, но все шло не так, будто злой рок уводил от него решение, а может, вообще эта теория ему просто не по зубам…

И тут он вспомнил о Милеве. Сбежав сюда от ее назойливого общества, он вдруг понял, насколько сильно нуждался в ней. Без ее кропотливого труда, работа не двигалась, все шло наперекосяк, все раздражало и валилось из рук. Она никогда и не считала себя особенно умной, несмотря на свои выдающиеся успехи.

Бедная дурочка влюбилась в него без памяти и не замечала, что сама, почти без его участия, создавала работу, которая поставит крест на бессмертных творениях Ньютона. Идеи-то, безусловно, его, но не все…

А еще Милева выдумывала математические доказательства его предположений, оказавшиеся Альберту не по силам. «Просто чудо, — размышлял он, — как такая умная женщина может верить в такую ахинею, как любовь?». Не мешкая, он сел за стол и написал письмо девушке. Четко выверив каждое слово, затронув все самые чувствительные струны ее души, о которых уже успел догадаться, Альберт отнес письмо на почту, «Ты обязательно должна приехать сюда, моя очаровательная волшебница. Потеряешь немного времени и доставишь мне небесные наслаждения». К сожалению, любовь играла не самую первую роль в этом спектакле под названием «Любовь».

Обучение в университете не шло гладко. Постоянные прогулы, дерзость по отношению к профессорам сделали свое дело, и через два года после поступления перед Эйнштейном поставили ребром вопрос об отчислении. Причиной стал провал экзамена по Ньютоновской механике, и в умственных способностях Эйнштейна тогда сильно усомнились.

В тот день экзамен принимал один из лучших преподавателей — Герман Минковский. Он взглянул на студента и перед тем, как тот приступил к ответу, поинтересовался:

— Господин Эйнштейн, на что вы рассчитываете? Занятия не посещаете, лабораторные работы — тоже, еще и взрыв однажды устроили, да?… Почему вы так несерьезно относитесь к учебе? Или считаете, что мы вас ничему научить не можем?…

Что-то было в его облике такое, что Эйнштейн внезапно открылся перед этим человеком. Он рассказал ему о том, что учеба проста и неинтересна, тем более что он и так знает, что многое неверно, в том числе и механика Ньютона.

— Почему же? — поинтересовался пораженный Минковский, ожидая услышать в ответ какую-нибудь страшную глупость.

Прошло три часа. Альберт исчертил всю доску, исписал формулами 15 листов и, казалось, не мог остановиться. Удивлению Минковского не было предела. «А может, он гений?» — пронеслось у него в голове.